Томас Кэмпион (1567 — 1620)
Третья Книга песен (1617) – 28
Так буйны, горячи твои слова,
Так грубы, и так нудны в убежденье,
Что вырвала б язык я твой сперва.
О, дай мне благодать и утешенье:
С тобой я не хочу болтать ни дня,
Чтоб не сочли испорченной меня.
Горячий свод казался б мне в огне;
Для шага моего холмы высоки;
Шиповник в роще, тернии на пне;
И змеи на лугах, среди осоки.
При виде жабы я впаду в испуг,
Дрожать начну, когда пойду округ.
С тех пор я не нашла приют земной,
С тобой на небесах назначу встречу:
Пусть разум отдохнёт усталый твой,
На улице тебя я не замечу.
Увидимся мы лишь на небесах,
Ни в грёзах, ни в постели, ни в гробах.
Thomas Campion (1567 — 1620)
Third Booke of Ayres (1613) - 28
So quick, so hot, so mad is thy fond suit,
So rude, so tedious grown, in urging me,
That fain I would, with loss, make thy tongue mute.
And yield some little grace to quiet thee:
An hour with thee I care not to converse,
For I would not be counted too perverse.
But roofs too hot would prove for me all fire;
And hills too high for my unused pace;
The grove is charged with thorns and the bold briar;
Grey snakes the meadows shroud in every place:
A yellow frog, alas, will fright me so,
As I should start and tremble as I go.
Since then I can on earth no fit room find,
In heaven I am resolved with you to meet:
Till then, for hope's sweet sake, rest your tired mind
And not so much as see me in the street:
A heavenly meeting one day we shall have.
But never, as you dream, in bed, or grave.