Октябрь в окне, качается простенок,
кончается пространство, табурет
артритной дробью скованных коленок
меняет посттравматики сюжет.
Подстрочный быт, в нём не хватает стиля,
сам материал банален и избит,
уже нужна другая терапия,
повествованью — новый алфавит.
Не сберегли молитвы у Оранты
и буратин не подняли с колен,
я перебрал листву как варианты,
гербарий осени — дожди и тлен.
Шеренги слов, сопревшая баланда,
проходит робкий ропот по рядам,
труха изнанки в кителе парадном,
помпезных гимнов надоевший срам.
Вне очереди, сдуру, два наряда -
половником помои по бадьям
полковникам, что грезят по парадам,
и рекрутам, что бредят по смертям.
Октябрь как оправдание аннексий
последним словом выбьет из-под строк
дощатый шаткий слог любых рефлексий
и эпитафией допишет эпилог.
Не подобрев век сдохнет зло и тихо,
призвание себе не подобрав,
в нём жить нельзя не поминая лиха
и в тьму уйти не проклянув добра.
Дней сочтены остатки человечьих
и я в сакральный край не попаду,
я знаю как взрываются картечью
слова, произносимые в бреду.
Я знаю как соединяют клеммы,
как мародёры ходят по домам
и жгут инерциальные системы
и как созвездья сыпятся к ногам,
как с голых крон рассерженные птицы
перевирают карканьем своим
из Иоанна скорбные страницы
под сладкий апокалипсиса дым.
Октябрь зашёлся плакальщиком в голос,
так словно он рыдает о родных,
так будто боль и не перемололась,
так будто бьют пророчества под дых.
октябрь 2022 года