Из книги "Я твой поэт, Добрянка!" (Которая будет отпечатана в типографии Макеева "Сальмо-Тайм").
Хохлы, Киев и Европа
(Сказ как попытка подражания басням Крылова).
Вот плешь вовсю, плешина – во!
Да что на ней посередине?
Хохол волосяной – того
Не видит разве что несообразная разиня.
И, как в различии чины,
В пучках волос хвосты бывают разно:
От карандашной толщины
До конского хохла, ну да, позадно.
Вот-вот, к тому поразумевши,
Тут, в басне, образцовая модель:
Ведь Киев-град – хохол на европейской плеши,
А не какая-то скудель.
Итак, где центр в географической Европе?
А вот уж далеко не в жопе!
(Гусарам можно промолчать.
И на устах чтобы – печать!)
___________
Ты к Богу православному взывала,
А «центром» ты себя не сознавала.
Ведь ты ж некоронованное Царство –
Да ты ж, Хохляндия, ты в центре Европанство!
Тебя, конечно, шляхта досаждала,
Но ты ж сама в себе как есть: ни с панства, ни сбежала.
Иль притесненье с Северо-востока,
Что ни вздохнуть, ни пёрднуть, и жестоко?
Да тут совсем не так.
А вот к чему бы «центру» называться, вишь, Украйной?
Зачем бы прятать смысл в загадке странной?
Ведь в безграничности украинских степей, что на восток,
Границ-то нет, лишь суслика свисток.
Ну, где, какой нашла предел,
Чтоб ликовать, мол: чур, земля моя у края! –
Себя помпезностью карая?
Ну-ну, и окуляр не запотел?
Хохлы! Вот половцы да печенеги –
Их кочевало тьма от Киева южней.
Но что важней:
Те росские не жаловали снеги.
Потомки их, во всяком разе,
Сейчас на Северном Кавказе.
Вот там и есть, что вроде «украина».
Притом что там горилка, сало и щетина
Совсем и напрочь, и в отрез –
Такой, однако, политес.
Ты, Украина, вольно разместилась на краю,
Да на краю Руси великой.
И жить могла бы как в раю,
Где яблони с брусникой.
И то:
Пожалуй, зря еврей слезами убивался
(В легендах, как никто),
Когда хохол на свет предстался.
— / — / — / — / — / —