Холод гордо и властно свой занимает трон,
Сотканный из шелестящих листьев берёз,
Осень снова пришла и разворотила нутро,
И продырявила всех насквозь.
Голос лета поник в переулках больших городов,
Полумёртвою мухой забился под голый куст,
И по улицам ходят фантомы людей-сквозняков,
Что разносят заразу-грусть.
Эта осень банальна, как тысячи осеней "до",
И лекало её так же криво, что не пошить
По нему ничего, кроме будней в цвете бардо,
В цвете золота и замёрзших шин.
И опять, и опять я средь осени этой стою,
Пропуская жестокость её через свою навь,
И я снова, я снова той осени говорю:
"От себя избавь".
Но она не избавит. Она лишь добавит тревог,
И заставит себя выворачивать напоказ,
И бросать свою навь под её беспощадный сапог
В круговерти фраз.
И выкидать мысли на черный экран по кускам,
Всему миру являя свой нетипичный бред,
Для того, чтобы выпустил всю темноту, и стал
Чуть свободнее мой скелет.