То, о чем не принято говорить, но принято постоянно думать — называется мечтой. ©
Хочешь насмешить богов - расскажи им о своих планах. Старо, как мир и доказательств не требует. Да-да, именно так. Ещё пару часов назад я чётко распланировала день, и в ежедневнике не было ни слова о предстоящей командировке. А сейчас я стою в аэропорту.
Очередь бодро продвигается к стойке регистрации. Улетаю на три дня и в "Грани" не попаду. Соответственно, выяснить хоть что-то о ночном незнакомце не смогу. Всё против меня. Решаю включить фаталиста и отпустить эту ситуацию. Изменить я сейчас всё равно ничего не в силах. А вернувшись из поездки, схожу к врачу. Эти мысли успокаивают меня. Я перестаю думать о личном и снова погружаюсь в работу.
Через три дня устроившись на заднем сидении такси, везущего меня из аэропорта домой, составляю график, пытаясь уместить в него множество дел. Звонит сестра, весело щебечет, рассказывая, как дивно они съездили на отдых с детьми. О новой замечательной няне, благодаря которой она смогла полноценно отдохнуть. И, конечно же, как и все наши разговоры, этот скатывается к советам. Я сухо прерываю души прекрасные порывы и закругляю беседу.
Думаю о сбежавшем к соседке коте. Никогда не нуждалась в подругах, у меня нет потребности делиться с кем-то чувствами или переживаниями. На крайняк для этого есть психологи. Но почему-то в такие моменты, как, например, сейчас, я понимаю, что даже этого несчастного кота бы мне не на кого было оставить. Ведь такие неожиданные командировки случаются нередко, и даже в гостиницу для животных я не успела бы его определить. Какое счастье, что я одна!
В "Гранях" я появляюсь следующим вечером. Охранник другой и я не решаюсь попросить его просмотреть давешние записи с камер. Дождусь того, кто дежурил в ту ночь.
Занимаюсь до седьмого пота на тренажёрах. А вот в бассейн не тянет абсолютно. При одной мысли накатывает такая смесь желания и страха, что меня начинает подташнивать. Я наспех принимаю душ, одеваюсь и выхожу на улицу.
Мой автомобиль единственный на стоянке в этот поздний час. Открыв дверцу, я закидываю спортивную сумку и сажусь за руль. Ноги мимолётно касается что-то тёплое. Я бы и внимания не обратила. Но на улице аномальная для конца августа жара, и сегодня я не в штанах, а коротких спортивных шортиках. Ночью решилась их надеть, не смотря на отсутствие загара. За всё лето не выбралась на пляж, кожа совсем светлая. Я зачем-то отодвигаю кресло. Сижу и глупо таращусь на свои ноги. Накатывает усталость, и на колени падают крупные горячие капли. Я отрешённо трогаю влагу пальцами. До меня не сразу доходит, что это слёзы.
С пассажирского сидения падает сумка, отрывая меня от созерцания мокрых коленок. Я перевожу взгляд и у меня перехватывает дыхание. Крепко зажмурившись, я шепчу:
- Это неправда! Я не схожу с ума.
- Привет!
Красавец из бассейна произносит это "привет" так невозмутимо, что я открываю глаза, робко разглядывая его.
- Тебя не было, я ждал.
Ощущение нереальности происходящего сходит на нет. Свет уличного фонаря освещает только мою сторону, а пассажирское место тонет в полумраке. Я вижу его обнажённый торс, эту дурацкую цепочку на шее, а всё, что надето на нём снизу, мне не видно. Он подаётся вперёд и берёт меня за подбородок. Тянется к губам и настойчиво целует. Магия его присутствия окутывает меня сладким дурманом. Но я сопротивляюсь этому.
- Я... Не хочу... Так.
Он отстраняется и смотрит в недоумении. Очевидно, красавчик даже не предполагал, что я могу ему отказать. И я вдруг пугаюсь того, что он скажет - не хочешь, не надо. И уйдёт, оставив меня одну. Я нахожу его руку и несколько нервно сжимаю её.
- Я не хочу здесь, на стоянке. Нас могут увидеть, - мямлю в оправдание.
Мужчина кивает. На секунду мелькает мысль пригласить его к себе, но я отметаю её. Я совершенно не знаю кто он, откуда. Ничего не знаю, кроме того, что он умопомрачительный любовник.
Он поводит головой в сторону:
- Тогда, давай отъедем туда, где нас никто не увидит.
Эти слова звучат естественно и обыденно, ни капельки не напрягая и не вызывая мыслей о неправильности. Он откидывается на спинку сиденья и смотрит вперёд. Я придвигаю кресло и поворачиваю ключ зажигания. Разворачиваюсь, и когда мы проезжаем под фонарём, бросаю взгляд на спутника. Он абсолютно обнажён, но на лице такое безмятежное и самоуверенное выражение, будто он в дорогом костюме. Я глупо улыбаюсь, глядя на дорогу.
Мы проезжаем по пустынной центральной улице до поворота на объездную. За железнодорожным переездом спортивная база "Динамо", уютно расположившаяся в лесу. Лыжные трассы освещены. Я и не знала об этом. Так редко бываю здесь, хотя в детстве с сестрой и родителями любили проводить в этих местах выходные. Паркуюсь на маленькой стоянке у одноэтажного домика. Кажется, это пункт проката, в темноте надписи не разглядеть.
Ехали мы молча. Спутник с интересом разглядывал всё, мимо чего проезжали. А сейчас, пока я отстёгивала ремень безопасности, протянул руку и гладит меня по щеке, не отрывая взгляда от губ.
- Пойдём?
От его будоражащего низкого голоса с шероховатыми нотками микроскопические волосинки на моём позвоночнике встают дыбом. Говорит он мало, но сказанного достаточно, чтобы заворожить меня. Глаза привыкли к темноте, и я прекрасно вижу его обнаженную фигуру. Как ему, интересно, удалось в таком виде добраться до фитнес центра?
Я не успеваю додумать мысль, потому что он хватает меня за руку и пытается вытащить из машины со своей стороны. Это выглядит так нелепо и комично, что я смеюсь. До него тоже доходит и он, улыбаясь, отпускает мою ладонь. Мы выбираемся из авто. Теперь я сама беру его за руку.
Сразу за домиком узкая асфальтированная дорожка поворачивает и уходит вниз. В обе стороны от неё то тут, то там отделяются тропинки, тонущие во мраке леса. Быстрым шагом мы проходим несколько метров по дорожке усыпанной хвоей и сворачиваем влево. Я не успеваю притормозить, когда мой спутник резко останавливается, и влетаю в него. Он заключает меня в объятья и утыкается носом в шею.
- Ты хорошо пахнешь.
Хочу кокетливо спросить, можно ли это считать комплиментом, но его язык уже у меня во рту, а руки дёргают завязки и стаскивают вниз трикотажные спортивные шорты вместе с трусиками. Я держусь за него, чтобы не упасть на подкашивающихся ногах. Но он не замечает, какое впечатление на меня производит. Изучив мой рот, поиграв с языком, и ощутимо прикусив нижнюю губу, вновь переключается на шею. А я шепчу:
- Спасибо...
Он немного отстраняет меня, пытаясь сообразить, как снять футболку, то дёргая вниз, то задирая вверх. Я помогаю ему, сама быстренько стаскивая мешающую одёжку. В этот момент мой живот прижимается к его паху. Прохладную кожу обдаёт жаром. Но он тут же давит мне на плечи, заставляя опуститься на колени. Жёсткие колечки тёмных волос в паху ничуть не отталкивают. Кажется, сейчас эта дикая растительность только ещё больше распаляет меня. Я провожу по густым завиткам пальцами, зарываясь в них. Обхватываю ствол ладонью и, лизнув от основания до головки, понимаю, что сама безумно хочу этого. Трогать, сжимать, ласкать языком, облизывать, сосать жадно и глубоко. Меня не нужно заставлять и уламывать. Это сумасшедший восторг!
Мне хочется попробовать на вкус его семя. Я с упоением ласкаю член, пальчиками касаясь яичек. То нежно сжимаю, то оттягиваяю и поглаживаю. Когда же выпускаю член изо рта, чтобы вылизать яички, слышу его хриплый, похожий на рычание приказ.
- Повернись!
Поднимаю на него недоуменный взгляд, а он разворачивает меня, заставляя встать на четвереньки. Тут же упирается членом в мою влажную от соков промежность. Я нервно сгребаю пальцами песок и хвою, не чувствуя, как она колется, и подаюсь назад. Он входит глубоко, раздвигая и заполняя меня. Движения резкие, быстрые, звериные. Будто животное покрывает ради удовлетворения главного инстинкта - воспроизведения себе подобных и сохранения биологического вида.
Я кричу, когда его клыки вновь впиваются сзади в шею. И в этом крике всё - страсть, радость, готовность принадлежать только ему. Он прижимает меня к земле и продолжает долбить даже после того, как я шепчу ему:
- Всё... Я всё...
Лёжа на хвойно-травяном ковре, распятая под ним, я невероятно счастлива. Он дышит мне в ухо.
- Хочу, чтобы ты понесла от меня.
Закрыв глаза, из которых текут слёзы, я пытаюсь кивнуть