/неснятое кино/
САЛАГА
Не с кем, и не хочется говорить.
Нам читает лекцию замполит.
Он сплетает нато и хлесткий мат.
Я защитник родины. Я солдат.
Наш варшавский договор - сталь, гранит!
Будет без сомнения враг разбит!
И герои ставятся нам в пример.
Я учу присягу, как пионер
учит клятву верности и стране,
чтоб погибнуть с гордостью на войне.
Потому что знаем мы слово - долг
нам панаму выдали со звездой.
Я усердно армейский зубрю язык,
потому что чертовски хочется жить,
и увидеть дочь, и обнять жену, -
я учусь убивать, я иду на войну.
ВХОД В ВАЛЬХАЛЛУ
Ущелье где идет наш караван
напоминает узкий вход в Вальхаллу,
но дан приказ - пройти на перевал,
и мы идем сквозь страх, жару и скалы.
Иду и я - вчерашний стихоплет,
связав два магазина изолентой
из под панамы глядя на восход,
на жизнь свою из кадров и фрагментов:
вот бабушка глядит куда то вдаль,
вот мама с папой - оба молодые,
вот я дерусь, вот белая вуаль
невесты и жены моей отныне.
Я принц с хрустальной туфелькой в руках.
Я в сад проник к Джульетте, окрыленный
ее глазами… и крадется страх,
ползущий сверху, не определенный.
Вершины скал, хранящие грааль,
скрывающие тайну перед вдохом
и выдохом. Я вглядываюсь вдаль
и вслушиваюсь, точно вижу плохо.
Две трети позади. Храни нас Бог,
и ты храни - вдвоём оно надёжней,
но кажется, что Он, как раз не смог,-
в ущелье этом полная безбожность.
Безбожен взрыв, безбожен автомат,
безбожны пули бьющие о скалы
и серый дым, и беспросветный мат,
и близкий вход в далекую Вальхаллу.