1
Продавщицу Людмилу
Все в округе любили,
Но особо ценили мужчины села!
Она в долг отпускала,
Жёнам их не сдавала,
И при этом, Людмила одинокой была.
Формы Людмилы,
Скажем так, наливные,
Многих мужчин сводили с ума,
И ходила Людмила
Иногда по малину,
И была моложава для своих сорока.
Она огненно-рЫжа!
Немного бестыжа,
В общем, вся хороша собой!
Не сказать, чтобы многий,
Мог Людмилу потрогать,
Был принцип один -
Чтобы был холостой!
Мужики то ходили,
Разговоры водили,
Каждый Люду пытался
Соблазнить и обнять.
И от скуки, бывало,
Дверь она отворяла
Одиноким мужчинам,
Вечерок скоротать.
2
А она городская вообще-то, не местная,
Случилась там история всем известная..
Был у Люды муж, да уж больно пил,
Ревновал её, ну и колотил,
От такой любви, знай одно-беги,
От такой любви, только жди беды,
И не стала ждать и надеяться,
Что когда нибудь муж изменится,
Собрала баул, пока в стельку спал,
Строчку на прощание, чтобы не искал.
А у тётки дом, пустовал в селе,
И семь лет назад, как то по весне,
Поселилась тут, под дырявой крышей,
Молодая женщина с шевелюрой рыжей.
Тяжело ей давалась по первости,
Новая жизнь в сельской местности,
Дом то старенький, покосившийся,
Ветер дунет, гляди, рассыплется...
Рук мужских этот дом выпрашивал,
Нужен был мужик, чтоб ухаживал...
Да и деньги нужны, в количестве,
Чтобы сделать тут всё поприличнее...
Ни того, ни другого, у ней не водилось.
Совсем тяжело первый год приходилось.
Помог председатель и добрые люди,
Людмила по гроб благодарна им будет!
Подправили дом, с миру по гвоздику,
Новоселье справили ближе к осени.
Так и стала она настоящей селянкой,
С выдающей её, городской осанкой
3
Вот однажды, в день весенний
Помер батюшка в селе их,
И осталась на пригорке
Церковь полной сиротой.
Поговаривали бабы,
Не сегодня, так уж завтра
К ним приедет из далёка,
Батюшка другой...
Но не день, да и не два,
Ждали нового попа,
Уж к концу второй недели
Он доехал до села.
Только вечер спутал карты,
Его встретил председатель,
Когда ночь уж наступила,
И окутывала тьма.
Сразу к церкви, в эту пору,
После длительной дороги,
Не посмел глава селенья
Гостю даже предлагать...
И решив, сперва к Людмиле,
Где его бы покормили,
И быть может даже Люда
Разрешит заночевать...
Вот у дома. Скрип калитки,
В окнах свет, не спит Людмила.
Дверь открыла, и два гостя
Перешли порог.
Председатель обьяснился,
Перед нею извинился,
Холостая, мол ты баба,
Ближе всех твой дом.
С гостя глаз не отрывала,
Очень Люду удивляло,
Что мужчина этот вовсе
Не похожий на попа,
Был высок, плечист и молод,
И красив и образован.
Будто правда прикосалась
К нему божия рука.
На иконку, в красный угол,
Людка глянула с испугом! -
Боже святы! Как похож то...
Те же волосы, уста...
Взгляд небесный...
Чистый, честный...
Он имеет, несомненно,
Сходство с обликом Христа!
Но вполне земное имя,
Он в миру носил-Василий,
Возраст Люда побоялась
У него спросить.
И когда уж председатель,
Наконец то их оставил,
Оказалось, ей неловко,
С ним о чем-то говорить...
Никогда не волновалась,
С мужиками управлялась,
А теперь не знает даже,
Где найти ей слов...
Стол накрыть собралась гостю,
Но ответил тот, что поздно,
И хотел он лишь умыться,
Помолиться перед сном.
4
Отец Василий службу вёл прекрасно!
И не бубнил, как прежний поп,
А пел раскатисто он, басом,
От напряженья морщив лоб.
Все прихожане это оценили,
На то, что молод был, потом,
С усмешкой бабы говорили :
"Да каб не ряса, я б его...,"
Людмила в церковь не ходила,
Но вот в тот день, как будто побыла!
Весь день жужжали в магазине,
Кому не лень, про нового попа!
"И как хорош собой" - шептались бабы,
А кто то произнёс - "Здоровый, чёрт!"
"Да он здоров,-в ответ ему кричали,-
Что самогону, скольки ты, не пьёть..."
А корга одна, стерва старая,
Не пускайте - орёт-к магазину его,
А то останется, мол, одно название
От отца-то, от Василия.
До утра прорыдала в подушку,
Этих слов верницы крутя...
" Распоследняя потаскушка,
Вот что думают про меня! "
Но проходит всё, вот и ночь прошла,
А за ней ещё, уж недели нет,
Поутихло всё, отошла душа,
Затупилась боль в круговерти дел.
5
Всё чередом, ночь со светом,
Кого-то отпели, кого-то крестили,
И в самый разгар вечернего лета,
К ней окно постучал Василий.
Люда вышла во двор испуганно,
Отчего то страшась его глаз,
"Щас учить меня будет-подумала-
Как молиться на иконостас..."
Но Василий учить не торопится,
Всё стремится взглянуть ей в глаза,
Может первой сказать ей захочется
Или вопросы задать...
-Третий месяц у вас я, как знаете,
В церкви вас никогда не встречал... -
Тут он выдержал паузу,
Но собеседник, так и молчал...
-Людмила, ответьте, мне важно,
Вы не верите в бога, ведь так?
Я ведь тоже не верил однажды,
Пока мне не пОдали знак...
Люда думала будет расспрашивать,
Что да как с ней, и почему...
Но внезапно он начал рассказывать,
Про свою непростую судьбу...
Целый час, они летние тропы,
Исходили в вечернем саду,
И за час, Людмила ни слова,
Так не сказала ему...
Она слушала повествование,
Вплоть, до знакомства весной,
И причудилось что то странное,
Будто он ей давно знаком.
Словно знает она в деталях,
Чем он дышит, и как живёт,
И какие мечтанья в тайне
Он леет дни напролёт...
Проводил до калитки обратно,
И сказал на прощание ей:
"Нам в грехах очень трудно сознаться,
Но носить их в себе -тяжелей"...
И когда не дождавшись ответа,
Он ушёл, и в глухой тишине,
Люда вдруг, для себя незаметно,
Прошептала: "Спасибо тебе..."
6
Ночь не спала, вся измаялась,
Всё, что он говорил, ей понравилось.
Говорил хорошо, становилось светлей!
И как ласково он разговаривал с ней!
Захотелось Людмиле на службу сходить!
Послушать, а там он о чём говорит,
С какими глазами, какой интонацией...
Ах, какой же красавец он!
А что скажут то? Ах ты Господи...
Не ходила, не была и припёрлася...
Люди то у нас хоть и добрые,
Души щедрые, да просторные,
Люди милые, и все с юмором,
А на вилы им, это плюнуть раз...
Нет, нельзя идти, в церковь божию,
С мыслями этими нехорошими...
Ведь иду туда не с молитвами,
Не с коленками сбитыми!
И не свечи жечь, во спасение,
Собираюсь я в воскресение...
А влечёт меня чувство пошлое,
Приземлённое и ничтожное...
Не с руки с утра, нужно вечером,
Условиться мне о встрече с ним.
Когда будет он в одиночестве,
Чтоб не видели наши склочницы...
А если женат он? А если окажется,
Что есть у отца Василия матушка...?
Так лежит Людмила тёмной ноченькой,
И совсем ей, кажется, спать не хочется.
Мысли кружатся, сердце бесится,
За окном видны рожки месяца.
Интересно он сейчас, тоже думает.?
Но погнАла прочь думы глупые.
Надо встретиться,,, надо встретиться,,,,
Люда спит уже, всё ей грезится...
7
Случилась с Людмилой история,
Как-то крепко влюбилась по юности,
Безрассудно, по неосторожности,
И даже, скорее, по дурости...
Он женат был, и был уже в возрасте,
Но так складен, и красноречив,
Что напрочь забыла Люда о совести,
Не видя вокруг ни преград, ни причин...
Целый год, они как заговорщики,
По чужим обнимались углам,
И она всё твердила настойчиво:
"Я тебя больше ей не отдам..."
Но любовь эта, как теперь видится,
С первых дней была обречена,
И момент расставанья приблизился,
Когда Люда совсем не ждала...
Всё случилось мартовской ночкою,
Он сказал ей :"Нельзя нам с тобой,
Ведь супруга моя ждёт ребёночка,
Впредь, пожалуйста, не беспокой! "
Рухнул мир её, весь, в одночасье!
Было больно Людмиле за то,
Что её долгожданное счастье,
Было кем то уже занято...
И тогда, в девятнадцать неполные,
Накануне своих именин,
Люда клятву навек запомнила,
Не влюбляться в женатых мужчин.
8
Неокончено..