Сын крестьянки юной, Леонардо
От случайной прихоти и чувств,
Был отцу богатому бастардом (1) –
Гений и науки, и искусств!
Живописец, мастер тайн да Винчи
В тень от инквизиции церквей
Прятал мысли так, что даже нынче
Разгадать не менее сложней.
В них палитры правда-полуправда,
В них намёков потаённый след,
Необычный жест и ракурс взгляда –
Жаждет расшифровки их секрет.
Кладом символизма Леонардо
В трапезной (2) «Последний ужин» (3) стал,
На который Гефсиманский сад (4) когда-то
В Горнице апостолов собрал,
Где Христос – Учитель, Прорицатель
Тихо, без упрёка, без обид
Молвил, что один из них предатель,
Жадность душу губит, зло творит.
Стихли, захлебнулись разговоры,
Чаще полуфразой: «Кто?.. Когда?..»
В шёпот жестов провалились споры,
Истина которых не тверда.
Этот миг – апофеоз сюжета
«Тайной вечери» – для Винчи мир
Шифра, кода и эксперимента,
Символизма – домыслов кумир.
Этот символизм – тропинка в вечность,
Не проспект, как на иных холстах,
В нём ответ скрывает бесконечность
На вопрос в распахнутых глазах,
Полных боли драматизма сцены,
Ты – участник трапезы Христа,
Где раздвинулись, казалось, стены
Под трагичность фабулы холста.
Не холста, уж если быть точнее,
Фрески, но не влажной, а сухой,
Темперы (5) сияние сочнее
Именно на ней – секрет простой!
Из грунтовки, из белил свинцовых,
Кисть художника явила стол,
Словно близнеца столов дубовых,
Тех, что в трапезной,
где тот же пол
Из массивных досок,
та же утварь –
Скатерть, чаши, скудность блюд с едой –
Хлеб, вино, из рыб, как роскошь, угорь,
Быт монахов – скромность с простотой.
В зале трапезной Санта-Марии
Братия и те, на фреске кто,
Вместе, рядом, и в драматургии
Образов не важно, кто есть кто.
Продлена иллюзия пространства
От стола апостолов к столам
Тем, реальным, в этом – сущность братства
И единства тех, кто тут, кто там.
Но и здесь да Винчи нам оставил
Свой подтекст с Иудой и Христом –
Зло с Добром гораздо ближе стали
Всем за общим трапезным столом,
Где психологизм не от иконы,
Где художник не рисует нимб
Над святыми, как велят каноны,
Жизнь земную возвращая им.
Мир эмоций каждого героя
«Тайной вечери» свой смысл таит,
В жестах нет смиренности покоя,
Взгляд-характер душу бередит.
Вот Фома, словам не верить будет
Даже сказанным Христом не раз,
Палец в небо – Бог, мол, не допустит
Подлого предательства у нас.
А Филипп, так тот себе не верит!
Руки приложил к своей груди –
«Неужели, я!?» –наверно, грезит
Страхом, что на шаг, но впереди.
Мнительный Андрей отрёкся жестом –
Руки оттолкнули мысль о нём:
«Кто предатель, пусть и не известно,
Но не я, и я тут ни при чём!»
Симон и Матфей с Фадеем вместе
В спорах обсуждают весть Христа,
Мнения вопросы в каждом жесте:
«Про кого Он?
Видно неспроста …»
Тут Варфоломей за фразой злою
Резко в гневе встал из-за стола:
«Мне скажите имя, я устрою
Для предателя последние слова!»
Лишь Иаков просит, умоляет,
Не решать проблему сгоряча,
Зло предательства не умаляет,
Но нельзя же всё рубить с плеча.
И ещё загадка от да Винчи –
Пётр на вечерю пришёл с ножом,
Кто сказал апостолу, что нынче
В сад придут солдаты за Христом?
Что-то шепчет тихо Иоанну
За спиной Иуды, не понять,
Может: «На защиту Камнем встану (6),
Книжникам Учителя не взять!»
А Иаков, тот, что брат Матфея,
Любопытен, тронул за плечо,
Разговор Петра прервать не смея,
Знать желает, шепчутся о чём.
Наконец, два слова об Иуде,
Разговор Петра насторожил,
Потянулся к хлебу, что на блюде,
Чем свою греховность обнажил,
Ведь не зря на ту еду рукою
Указал Учитель за столом:
«Кто протянет руку к ней со мною,
Тот предатель, Ставший мне врагом!»
Оглянувшись на Петра, Иуда
Не заметил, как просыпал соль,
Верный признак темы пересуда –
Быть беде, несущей людям боль.
Но Искариоту не до соли,
Главное, что спрятал в кошельке,
Тридцать сикелей (7) душевной боли
От предательства в его руке…
В каждый образ знаменитой фрески
Спрятан только свой подтекст идей,
Жесты, мысли, их порывов всплески –
Личный тон эмоций и страстей.
Это удивительно!
В единство
Общей композиции, в сюжет
Разнотипность не внесла бесчинство,
Магнетизм героев в том секрет!
Им владеет как отдельно каждый,
Так и дух апостолов с Христом,
Винчи ход – сторонний взгляд однажды
Не замкнёт на ком-нибудь одном,
Даже на Иуде, чьи монеты
В звоне серебра, хотя глухом
От предательства, хранят ответы
О сюжете, скрытом за грехом.
Может для кого-то будет странным,
Что интрига фрески и в другом –
В «Тайной вечери» не самым главным
Был конфликт между Добром и Злом.
Кульминационный смысл сложнее –
Скрытый символизм Христовых рук,
Для да Винчи послужил идее
Завершить двух постулатов круг.
Два важнейших ключевых момента:
От предательства Христа в одном,
И до Таинств Нового Завета –
Смысла Евхаристии (8) в другом.
И уходит в тень шквал возмущений,
Жестов-слов апостолов святых,
Взгляды чьи полны недоумений –
Кто же здесь предатель среди них?
И контрастно, сквозь эмоций всплески,
Свет спокойствия несёт Христос –
Жест руки к хлебам, вину нерезкий –
Миг причастия, апофеоз
Высшей сути веры Богом данной,
Где хлеба, вино после поста (9)
Превращаются чудесной тайной
В истинное Тело, в Кровь Христа.
В Тело, что безгрешно, беспорочно,
В Кровь, пролитую Им на кресте,
И вкушая Их спасёте точно
Душу в вечной жизни во Христе.
Так художник кистью символизма,
Истину с намёком повенчал,
И его талант, его харизма
Приоткрыли тайну двух начал
От Иуды серебра с продажи
До благословения Христа
В «Тайной вечери» –
ещё нет стражи,
Нет суда, Голгофы и креста…
Примечания:
1. Бастард – внебрачный сын влиятельной особы.
2. Трапезная – трапезная церкви Санта-Мария-делле-Грацие доминиканского монастыря в Милане, в которой находится фреска «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи.
3. «Последний ужин» – так в Западной Европе называют картину Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».
4. Гефсиманский сад – местечко в Иерусалиме, где в Горнице перед своим арестом по предательству Иуды Христос и его ученики-апостолы собрались на последнюю трапезу,
5. Темпера – водяные краски на основе сухих порошковых пигментов. На белом грунте смесь масляных и темперных красок создаёт эффект сияния.
6. « …на защиту Камнем встану...» – до встречи с Иисусом будущий апостол имел имя Симон. «Иисус же, взглянув на него, сказал: «Ты — Симон наречешься Кифа, что значит: камень», по-арамейски Кифа, по-гречески Петр. Именно под этим именем мы знаем апостола.
7. Сикель – серебряная монета времён Иисуса Христа.
8. Евхаристия – причащение как одно из семи христианских таинств, при совершении которого верующие «под видом хлеба и вина вкушают истинное Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в жизнь вечную» (Евангелие от Иоанна, Глава 6, стихи 48-54).
9. «…после поста» – евхаристический пост (пост перед причащением) заключается в том, что с полуночи накануне перед причастием ничего не едят и не пьют, ибо принято приступать к Святой Чаше натощак.