Имея тяжкую судьбу,
Всё мило русскому рабу:
И перезвон колоколов,
И грохот собственных оков.
Зима ли, лето ль – всё отрада!
Печаль ли, радость – всё одно:
И цвет, и увяданье сада,
И высь, и подлинное дно,
И длань, дарующая милость,
И хлеб просящая рука –
Слезой пробитая унылость
В глазах слепого старика...
Но – детский смех и плач ребенка?
Иль тишь безмолвная в гробу?
Душа ли в нас? Или душонка,
С Небес сошедшая к рабу?