Люк Дэвис (1962г.р.) - австралийский поэт,
новелист, сценарист.
Вначале я думаю об Иисусе,
или не совсем об Иисусе,
а о следе пара от реактивного самолёта,
который прочерчивает линию
на суровом небе
параллельно верхней части моего окна.
Это наводит меня на воспоминания
об Апполинере,
который сказал в стихотворении,
что Иисус обладатель мирового рекорда
высоты,поистине современный авиатор,
и именно так я представляю Иисуса в Париже,
и все, что произошло с Апполинером.
А я смотрю на линию, которую образует след
пара, идеальную букву Т
с верхушкой
Эйфелевой башни (верхушка Эйфелевой башни
звучит
лучше в стихотворении) если бы Эйфелевая башня
была бы чуть выше.
Вы знаете, что я имел в виду:
синяя симметрия лета.
И тогда я замечаю о чем стихотворение,
когда мои глаза рисуют воображаемую букву Т
как раз над точкой, где моя воображаемая линия,
гораздо выше Эйфелевой башни,
встретилась бы со следами пара, с полумесяцем.
Полумесяц такой тонкий и тусклый, что его
почти нет в раскаленном белом парижском небе,
но он есть и он над Эйфелевой башней, пардон,
над Ла Тур Эйфель,
и он над паровым следом, который оставил Иисус
на реактивном самолёте.
Чему я учусь на этом опыте?
Что ж, через две недели, если погода продержится,
а так и должно быть, над
Парижем взойдёт
полная луна и я поднимусь
на холм Монмартра, с видом, за который,
черт возьми, можно умереть.
Я вижу три четверти неба, так что я уверен,
что примерно через две недели,
так или иначе,
я увижу эту жирную, полную луну,
и эта мысль совсем мне не неприятна.
Crescent Moon Over The Eiffel Tower
First I think of Jesus, or not actually Jesus,
but the vapour trail from a jet, which makes
a line across the hard sky parallel with the top
of my window, which makes me think of Apollinaire
who said in a poem that Jesus is the holder
of the world high altitude record, a truly modern
aviator, and that's how I think of Jesus,
being in Paris and all, the thing with Apollinaire.
But I'm looking at line the vapour trail makes,
which way up the sky would form a perfect T
with the tip of the Eiffel Tower (the tip of the
Tour Eiffel sounds better in a poem) if the Tour Eiffel
were a fair whack high. You know what I mean:
blue symmetries of summer. And then I notice,
and here's what the poems
about, when my eyes
are making the imaginary T, just above the point
where my imaginary much higher Tour Eiffel
would meet the vapour trail, a crescent moon.
A crescent moon so thin and faint it's almost not there
in the hot white Paris sky. But it is there,
and it's above the Eiffel Tower, pardon,
la Tour Eiffel, and it's above the vapour trail
that Jesus in a jet has made. What do I learn
from this experience? Well, in two weeks time
if the weather holds, and it should, there'll be
Za fat full moon over Paris, and I'm up the hill
in Montmarte, with a view to fucking die for.
I can see three quarters of the sky, so I'm sure
that around two weeks from now, one way
or another, I'll be seeing that fat full moon.
And this is a thought that is not at all unpleasant.