"Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему".
(Андрей Вознесенский)
Каждый тоскует по настоящему,
каждый по-своему.
Будни подобны
докучной программе по ящику,
школьная втуне
программа усвоена.
Женщина, ждущая каждый час
то ли с неба сигнала,
то ли знака из прошлого,
от добра добра не искать учась,
всё же выйдет,
в закатных скользя лучах,
поискать настоящего от хорошего.
Человек, закованный в свой футляр,
позабывший, что значит
улыбаться искренне,
в пиджачке,
при галстуке и в туфлях
(сразу видно – не комик, хотя фигляр)
на мгновенье зажжётся чужими искрами
и не сможет противиться приступу
настоящего.
Даже капли на лбу выступят
ко стыду чистоплюя вящему.
Подросток, ищущий свой путь,
бесцельно слоняющийся по дворам,
вливающийся в любую толпу,
ведь жизнь для него –
компьютерная игра,
уронит из рук кусок арматуры,
оставив целыми фонари,
когда настоящее в воздухе заискрит,
меняя предметов контуры и фактуры.
Для поэта, вперёд смотрящего,
искушённого в женщинах и в вине,
безотказней соблазна нет,
чем влекущая выпуклость настоящего.
Каждый тоскует по-своему:
с криком, запертым в глотке,
с воем ли –
по настоящему,
вечно горящему
где-то за горизонтом.
Светом фантомного солнца,
украденным золотом
нечто вторгается
в наши бессонницы.