Совсем недавно жили мы с друзьями
в такой стране, где ни один шакал
не смел являть себя. И между нами
быть не могло, чтоб кто-то присягал
чертям. И коль была страна такая,
где не пред кем никто не падал ниц –
и впредь мы будем жить, не признавая
на сей земле таможен и границ.
А всяк, кто станет дьявольским режимам
прислуживать, чиня препоны нам,
друзья, тому в Союзе нерушимом,
как полицаям, аллес и хана.
1992 г. (ред.2023)
Предыстория написания этого стиха такова.
Осенью 1992 года мы с моим другом ехали на поезде из гостей, от его бабушки, жившей под Полтавой, в Минск.
На границе наш поезд остановили. И в вагон зашли двое молодых людей прыщавой наружности в форме полицаев второй мировой. На ужасном суржике они предложили пассажирам предъявить документы и содержимое сумок.
Оказалось, что это украинские пограничник и таможенник.
Благо, тогда мы с другом уже были ребятами крепкими, отслужившими в Советской Армии, и новые полицаи были отправлены по известному адресу.
Они, конечно, ушли... Но осадочек остался. А вместе с ним и этот стих)