Яманду Коста

Роберт Мок
Его талант
образует вокруг него
густое плотное облако.
Он ещё только выходит на сцену
в мягких чёрных штанах
и распахнутой на груди рубахе,
чуть неуклюже кланяется,
а облако уже проследовало за ним,
а вернее — уже забежало вперёд, —
оно всегда идёт чуть впереди —
и выводит его, словно Моисея, на путь.
Его португальский язык
похож на неторопливый испанский —
чуть порывистый и глуховатый —
язык человека из народа —
язык жога бонито или малагеньи,
но не язык фаду.
Из облака доносятся простые слова.
Он даже как будто чуть застенчив.
Он искренне восторгается русской культурой
и своими слушателями,
как подобает самородку из династии работяг,
не носящему повсюду с собой
дух перезрелых плодов
одной из европейских гордынь.
Но: «Лучший способ послушать
русскую музыку в Бразилии —
это самому её сочинить...»
Всё это, однако, немного значит.
Ведь из облака мир выглядит совсем другим.
Облако вынесет его отсюда в любое время и место,
на кухню, или в многотысячный зал —
пусть даже в самый космос —
всё в тех же мягких штанах, и с той же застенчивостью —
потому что в облаке звучат только джунгли ритмов и нот.
Он то чуть-чуть подвывает голосу гитары
собственным голосом, высоким и немного робким
(«Вася пел, ведь нельзя же не петь!»),
то выводит несколько нот грустного мотива
поверх яростных вибраций.
Струны скрипят и шуршат, и тут же поют надрывно,
пальцы ударяют в корпус гитары, будто в там-там.
У этой бразильской гитары семь струн,
но нет, не из-за этого сложно понять,
что делают эти пальцы.
Вообще невозможно
вести себя как-то иначе,
если тебя за собой кто-то ведёт.
В облаке нет ни ограды, ни дна.
В нём нельзя просто встать или сесть.
Оно, как волшебный хамам,
преображает цвета и формы всего,
что в него попало.
Но из-за низкой видимости
в нём также бывает сложно
протянуть другу руку.
Зато здесь всё хорошо слышно,
и всегда можно вместе играть.
Русский партнёр Яманду,
тоже незаурядный гитарист,
в собственном ореоле,
но без облака —
тот, которому он любезно
предоставил солировать
в своём последнем номере —
кажется, был не совсем готов
к таким погодным условиям.