Люблю луны мерцающее дно,
луна как блюдо — дремлет торжествуя,
а я с ней на земле, не заодно,
листы губами бледными волную.
Слова идут туманною строкой
зигзагными, без росчерков, упрямо;
я родилась глубокою такой,
немного непримерною, но рьяной
как каждый бледнокрылый мотылек
с шершавою судьбою безмятежной,
которому быть может невдомек
что век в плену у нежности у нежной.
Гроза вплывает. Тучки по краям
с оборками на платьях, но ведь злятся...
к нам ближе солнце. Я ему своя, —
своя для солнца... можно не бояться.