Им больше не быть, а так в одиночку скалиться,
Ему на судьбу, а ей на гордыню тщеславную,
Чем дальше швырнешь, тем ближе потом подкатится
К нему голой правдой, а к ней той враждой окаянною,
Что мучит ночами и крошит в осколки прошлое,
Впивается в душу и кровоточит изредка.
Святой не была, а нынче вообще безбожная,
Ни в Бога, ни в черта, ни даже в отца язычника.
Им больше не петь, пусть даже в цветущем терновнике,
Хоть там за окном, февраль с половодьем ссорится.
Им нужно принять, а может найти виновного,
Чтоб боль оправдать и на этом вовек успокоиться.
Им больше невмочь, да только вот каждому разное.
Ей жизнью платить за мзду, что никак не окупится,
Ему скрягой быть, тая серебро матрасное
И веровать дальше, что если терпеть, то слюбится.