Тот мужчина, который совершил на меня наезд своим "Соболем", оказался непорядочным. Костыли и пол-мешка мелкой картошки - и белее никакой ответственности. Но почему-то не было даже никакого судебного разбирательства по поводу того ДТП, или меня просто не пригласили, даже если оно было. Правда, следователь один раз приходил ко мне, лежащей в постели. Он был армянской национальности и говорил с акцентом: очевидно, из блатных, и, возможно, диплом свой купил, а не получил за учёбу.
На больную ногу наступить было невозможно, в туалет я ходила на костылях. Пока нога болела, трудно было и улечься так, чтобы не очень больно было. Поэтому волосы так спутались, что невозможно было их расчесать. Когда нога стала заживать, пришлось остричься, чтобы избавиться от запутанной массы волос.
В тот период, когда нога болела, дочь ходила к хирургу вместо меня, так как я ей доверяла, а зря. Она принесла мне документ от этого хирурга, в котором указан диагноз "Ушиб". Я удивилась:
- Как "ушиб"!
И он ответила:
- А так: машина по ноге не проехала!
Я возмутилась:
- Как не проехала!Ты же сама всё видела и снег накладывала!
Стало понятно, что она за моей спиной поучаствовала в некой крысиной возне за моей спиной, возможно, была вознаграждена за своё лжесвидетельство.
С воспитательной целью я сказала ей:
- Доченька! Никогда в официальных кабинетах, тем более, при составлении документов, не говори ложной информации. Ты должна знать, что за это предусмотрена Законом уголовная ответственность.
Неожиданно она заорала на свою любящую мать:
- Так ты ещё и посадить меня хочешь!
Я не успела ответить, что просвещаю её без какого-либо умысла, как она взяла костыль и принялась наносить им удары как раз по больной ноге!
У моей попутчицы тут же на глазах появились слёзы.
Невероятная жестокость! Мало того, что больной ноге стало ещё больнее, я ещё и стала переживать: как срастётся костная трещина? И ведь процесс заживления уже не будет таким скорым, как мне хотелось.
Появился страх: как бы он не повторила такого зверства, тогда я стала прятать костыли за свою кровать. Возникло твёрдое решение: нужно расставаться. Дам ей до совершеннолетия, а до него оставался один год, ещё шансов, но если что-то в таком духе повторится, то точно расстанемся. И повторилось, и опишу позже.
Через месяц у меня намечалось участие в митинге КПРФ, где мне надлежало прочитать свои стихотворения "Там, в Советском Союзе" и "Капитал". И я переживала, пройдёт ли к этому времени нога, тем более, после того, как она накостыляла мне по ней костылём.
К тому времени уже нога начинала заживать, опухоль сошла на-нет. Я ходила на ЛФК и массаж, это было рядом с домом, и я туда ходила, конечно, тоже на костылях. Даже когда я сняла гипс, всё равно без костылей не могла ходить.
Пол-пути к митингу я шла с костылями пешком. Дети, как всегда, шли со мной. По подземному переходу через железную дорогу мы прошли, а дальше нас подвёз добрый водитель легковушки по улице Ленина до площади Ленина.
На митинге я стояла на трибуне, нога от такого стояния снова отекла, пока я ждала очереди своего выступления. Меня народ принял с бурными аплодисментами. Так что местная мафия в дальнейшем совершила против самого дорогого: моей семьи - это из-за моих убеждений: из-за моего несогласия с капиталистическим строем...
Мой рассказ попутчице был более кратким, чем я здесь излагаю.
Далее: Ч.3.