Нет минуты горше и тоскливей,
Увидать однажды в ноябре,
Как летит своей небесной милей
Серый клин на вымокшей заре.
Услыхать и долгий, и гортанный
Нет, не крик, скорее, это стон,
Замереть безмолвным истуканом
И понять, как мелок и смешон
Человек… Обеими руками
Размахнуться в нечто и ничто,
Не взлететь над сонными домами,
Упуская туфли и пальто,
Выше крыш, долгов, потерь, обманов…
Не взлететь туда, где далеко
Нить гусей, как нитка Ариадны,
Рвёт на два тумана молоко.
Не взлететь, одуматься… Похоже,
Что не все дотянут до гнезда,
И понять до ужаса, до дрожи,
Что такое «больше никогда».