Она была огонь и лёд.
Я больше слушала устало
и наблюдала, как метёт,
как далеко нас разметало.
Не признавая лёгких тем
и не сбавляя обороты,
она кричала мне, ты с кем,
и повторяла, за кого ты.
Мы замолкали, становясь
как будто неединокровны,
и близкородственная связь
рвалась так больно и неровно.
Такая горькая ничья.
Такая странная потеря –
калина в поле у ручья,
где мы спiвали цвiте терен.
Уже не важно, кто не прав,
и чья победа будет мнима.
Её, поющую с Днепра,
оберегаю я незримо.
Ей страшно в замке из песка,
где угол зрения непрочен.
Она мучительно близка
и бесконечно далека –
незаживающий мой прочерк.