Посв. Чес.
Когда наступало время пить чай, и можно было просто прикрыть глаза и несколько секунд ни о чем не думать,—он садился слушать как часы отмеряют каждую песчинку времени вселенной. Тикающий звук, совпадающий с тактом биения сердца, и если начать внимательно вслушиваться в этот бесконечный круг, то казалось ему, что нарастает звенящий гул тишины.
Тик-так. Тик-так.
Тогда он брал ложечку и мешал оседающие чаинки в чашке, аккуратно стучал мокрой ложкой по краешку чашки и клал её немножко наискосок, чтобы ручка не задевала руку. Приглушённый звук стекла сбивал гул обратно, как испуганную пчелу, которую нечаянно унёс шаловливый ветер с цветка.
И вдруг, поймав какой-то ритм замаскированных звуков, словно через тоннельный портал вытягивается картинка перед внутренним взором. Вихри цифр и формул, уносящиеся вдаль, сворачиваются в узкую трубочку и вдруг всё замирает.
Тик-так. Тик-так.
Можно увидеть, как медленно стекает капля чая с ложки. Как в маленьком водовороте сползают по спирали листики чая в чашке. Как ветерок из открытой форточки приподнял волосы на затылке. Как тихо дышат стены, словно ощущая уходящее время. Как немного дрожат пальцы. Как шумит собственная кровь в ушах.
Тик-так. Тик-так.
Звук тишины и падения в пространство времени разрывает пиликанье сообщений в ноутбуке. И снова время запускает свой бег.
Тик-так.