У тихой молитвы минута
мне кажется вечности сном,
и в солнечных звёздочках утро
сливается с ночью вдвоём.
Ты таешь в безмолвии близком,
как в миске сметана котят,
а листья летают так низко,
но падать на снег не хотят.
Я с ними, зайчонок, прости мне,
последние в грусти, слова,
мой голос замёрзший и зимний
не будет тебя доставать
из сердца мучительной боли,
где с верой царит тишина,
а мы с тобой крестик и нолик
на облачке в белых штанах.