Бежит он, вожделенно улыбаясь,
раскинув руки в радости своей,
меня уже нисколько не стесняясь,
не крадучись под сенью тополей,
не прячась за кустами, наблюдая,
и всячески преследуя меня.
Сегодня он от радости летает,
ведь кончилась пустая беготня.
Нисколько полнота его не портит,
восторженная прыть его страшна,
я от неё порою был свободен,
и думал, что умерилась она.
Его лицо знакомо изумительно,
всё ближе полновесный молодец,
меня опережающий стремительно,
давно по мне тоскующий трындец.