Я снег. Я лёд. Живое воплощенье в неживом.
Я океан снежинок, осязаемый и тихий,
и должное отдать бы той неслыханной портнихе,
которая стежками вышила метельный звон
на зыбких струях платья, в тон арктическим морозам,
на рукавах, воротнике и поясе белёсом…
Я вижу в мёртвых зеркалах себя совсем другой.
Депрессия скрывается за страшной красотой.
Мак изо льда не пахнет человеческой весной,
ни мёдом горьким, ни духами, ни прохладным ветром.
И сколько не ищи отраду светлую на светлом
— влачить существование Снегурочкой лепной
— несчастье, неудача, наказанье, неприятность,
и надо ж, не могу до ледяных костей озябнуть,
чтоб не смотреться больше болью в эти зеркала…
Была б я человеком, я б любовью расцвела.
Остаться с ними в новый год и до капели быть
холодной, сказочной принцессой, жаждущей веселья?
Дождаться, чтобы первые скворцы в садах запели?
И? Слиться талым водяным началом в блюзе брызг
с землёй, с прогретым яркими лучами влажным грунтом?
Исчезнуть в никуда, в моменте ключевом и судном…
Таким как я зима и покровитель, и жених.
А мне бы вместо льда пылающих безумств людских.