Птахи белые до свету
В небе не летают,
Всю-то ночку в теплых гнездах
Они почивают.
Чистят перья, кормят деток
В тишине-покое.
И не знают дум печальных,
Не ведают боли.
Лишь один казак томится
Думой до рассвета.
Как живет его станица, -
Он не знает это.
Истомила сердце ядом
Черная кручина.
Казаку явилась адом
Дальняя чужбина.
Коротает век свой долгий
Подневольной службой.
Вместо друга только ворон
Под облаком кружит.
Как сейчас отец и матерь,
Живы ли родные?
Рядом только стонут травы,
Тощие, степные.
Рядом только ширь пустая
Без конца и края.
На чужбине жизнь лихая
Силы забирает.
С молодых очей красивых
Синеву изгонит.
Кудри черные, шальные
Сединою тронет.
Ждет ли верная дивчина, -
Сердце дорогое?
Не дождется, коль не выйдет
Он живым из боя.
Как с зазнобушкой прощались
На конце деревни,
Ждать и верить обещалась,
Быть до гроба верной.
Казаку лишь эта вера
Душу нынче греет.
А степной безликий ветер
Только пылью сеет.
В это время не летает
Ни орел, ни ворон.
Только зверь ночной гуляет
Стерегущим вором.
Знать бы только казаку
То, что завтра битва.
Что смахнет ему главу
Саблею, что бритвой.
Что товарищей его
Разорвет шрапнелью,
А ему уже не спать
Больше под шинелью?
Что над ним насыпят холм,
В яму бросив спешно.
И креста не водрузят
Над душою грешной..
Знать бы только казаку
Про отца и матерь.
Что родителей уж нет, -
Год как минул пятый.
Что не ждет его давно
Милая дивчина.
Замужем она теперь,
Выбрала мужчину.
Но не знал о том казак, -
Кто б ему поведал?
Кто б душе его принес
Новые те беды?
Пусть же ветер вновь степной
Пылью серой веет.
Ну а думы казака
Как огонь согреют.