"На вершине горы невысокой покатой,
Там, где крест в землю будто бы врос,
Где стояли торжественным строем солдаты,
Ты рыдала, но не было слёз..."
(И. Рабштейн).
На лбу Голгофы, в день и час треклятый,
Где смерть творила свой кровавый пир,
Он - преданный, оболганный, распятый -
Раскинул руки, обнимая мир.
Смешались пот и пыль, и кровь на коже.
Солдат к губам поднёс на губке яд.
А Он сквозь боль шептал: "Великий Боже,
Прости. Они не знают, что творят".
И стихли стоны. И толпа молчала,
Финалом поражённая до дна,
Не ведая: конец и есть начало.
Но это - после. А сейчас, бледна,
Мария опустилась от бессилья
На раскалённый, каменный песок.
В отчаяньи упали руки-крылья…
И за мгновенье стал седым висок…
Она твердила кротко: "Авве Отче,
На всё благословение твоё"...
И не было длинней грядущей ночи
Для сердца материнского её.
(И. Узлякова)