Поезд дёрнулся каждым вагоном,
Шевельнул длиннотелым хребтом,
Распрощался с перроном знакомым
И помчался в пространстве ночном.
Ветер в грудь полуночником шалым
Бил наотмашь - свиреп и пахуч.
И взрезался в потёмках кинжалом,
В полустанки прожектора луч.
Все вагоны на рельсовых стыках
Задавали задиристый тон.
Лишь в хвосте, как изгой-горемыка,
Погромыхивал задний вагон.
Он ругался на жизнь свою матом
И хотел быть (по меркам своим)
Не вторым, не шестым, не двадцатым
А лидирующим, головным.