На ткани чудесной блистала звезда –
Горошина-пуговка в ушке гнезда.
Была украшением в общем ряду.
– Что, если отдам красоту я холсту?
Играла лазурью, играла собой,
Играла в беспечности с яркой судьбой;
В итоге порвав с шелковиною связь,
Жемчужина с места, кружась, сорвалась.
От роли уйдя, все дороги пройдя,
Малышка пришита к рядну погодя.
Обилие цвета, свободный союз,
Но только в розетке – знак минус, не плюс.
Ей грустно, что света игра не нужна:
Иные просторы, иная цена.
С душой не совместен холщовый отлив,
Без поля привычного блеск сиротлив.
И меркнет в шкатулке цветной перламутр,
Там ночи сплошные для тех, кто премудр.
Бывает: в нас зреет земной полубог.
Не лучше ль вернуться в исконный пролог?