Ажурные кашемировые чулочки тончайшей вязки приятно греют стройные ножки от идеальных пальчиков до середины бёдер. Короткое расклешённое платьице заканчивается там, где начинается резинка чулков. Ириска расхаживает по комнате, пышный подол вьётся вокруг неё, периодически открывая взору не только узкую полоску обнаженной кожи между платьем и чулками, но и изредка оголяя хорошенькие упругие ягодицы. Взгляд Макса, расслабленно развалившегося на огромном кресле-пуфе напротив камина, чётко фиксирует эти моменты.
Картонные коробки с разнообразными украшениями, как грибочки на лесной полянке в художественном беспорядке расставлены по комнате.
Ириска достаёт и расставляет фарфоровые статуэтки с оленями и эльфами. Передвигает по каминной полке светодиодные звёзды на подставке. Тянется вверх, снимает с шеи пышные боа из мишуры, чтобы подвесить их. Подол приподнимается, и Макс, не выдержав, делает мощный бросок, как змей хватая свою жертву. Подминает под себя, повалив на пуф. Руки глубоко заныривают под широкое платье. Пальцы гладят шелковистый живот, сминают грудь.
- Попалась!
Макс спускается ниже, бесцеремонно откидывая вверх подол платья, раздвигает обтянутые мягким вязаным золотом рельефные ножки, довольно устраиваясь между бёдер.
- Попалась от слова попа? - Ириска смеётся, пытаясь отползти на спине. Но у неё ничего не выходит, потому что Максим крепко обхватывает её и приникает губами к низу живота.
Кресло под ними расплывается, превращаясь в мягкое облако. Макс закрывает глаза, шумно вдыхая аромат желанного тела. Его язык проходится по нежной коже над трусиками. Ириска втягивает животик и запускает тонкие пальцы в густой лес мягких волос Макса.
- А ты хочешь, чтобы от какого слова было? - Макс улыбается, отстраняясь и стягивая трусики с девушки, аккуратно обходя резинки чулков, чтобы они остались на месте.
Нежное личико Ириски моментально заливается краской, она чуть нахмуривается, прикусив нижнюю губу. Берёт подол и поднимает, накрывая голову. А Макс любуется открывшимся прелестным видом. Из-под одежды раздаётся приглушённое хихиканье и Ириска умничает:
- Это глагол страдательного залога, обозначающий случайность или неожиданность действия, произошедшего с лицом или предметом.
Макс, наклонившись, замирает в паре сантиметров от нежно-розовых лепестков.
- Страдательного, говоришь? - Довольно хмыкает и отстраняется, спуская с себя пижамные штаны.
Придерживая Ириску за бедро одной рукой, Макс второй ласкает чувствительную горошинку. Напряжённый член раздвигает её нежные лепесточки, но не торопится погружаться полностью. Головка скрывается лишь наполовину и тут же выскальзывает наружу, снова и снова упираясь в припухшие створки. Дыхание девушки сбивается. Она пытается прижаться к Максу, чтобы он вошёл глубже, но тот не намерен прекращать сладкую пытку.
Плавные движения раскачивают стоящие рядом с пуфом коробки с украшениями. Со стоящей наверху катушки виток за витком крупными барашками спускаются бусы на жёсткой леске. Первые бусины касаются длинного ворса ковра и мягко погружаются в него.
Ириска со стоном выгибается и Макс, наконец, входит в неё, заполняя, напористо двигается в глубину. Ритм ускоряется. На ковре вырастает сверкающая горка из серебряных шариков. Тела тесно сливаются и расходятся в любовной игре. Хвост длинных бус отделяется от катушки и, завершая падение стремительным стокатто, финалит громким всхлипом.
Макс тяжело дышит в шею Ириски, находит ушко и шепчет:
- А с попкой мы обязательно разберёмся чуть позже.