С. Б.
Ах, Свет очей моих,
настал мой час, похоже,
Когда, всмотревшись через пыль зеркал,
Я сунул в нос кулак небритой роже,
Ощерившей пещерный свой оскал.
В угаре пьяном, в сигаретном дыме,
С тоскою всматриваясь в дно
И, становясь всё больше нелюдимей,
Я вижу там всего одно:
Как мало стало искреннего слова!
В Отчизне жизнь -
тюрьма, кабак, кровать.
Увы,
так жить
сто лет уже не "ново"
И не "новей" с поры той умирать.
Роняет листья я'вор старый
Под ноги грустных, плачущих берёз,
А в небе дым и смог с пожаров.
Не сдерживает небо слёз
И плачет, и рыдает в землю
Дождём тоскливым, журавлём крича.
Усталый месяц, словно плачу внемля,
Оплыл, как поминальная свеча.
И я не вижу в темени скорбящей
Ни звёзд, ни неба, ни седых ночей.
Лишь подле Вас
бываю настоящим,
Лишь внемля Вам.
Ах, Свет моих очей.
Лишь голос Ваш,
как искорка надежды,
Как серебристый, вешний ручеёк,
Впадая в омут мой, пои'т надеждой,
Что буду зряч
ещё один денёк.
Года свернутся в сонмище событий,
Сплетутся строки в вереницу лет.
И станется -
Вы углядите,
Как Вами жил мятущийся поэт.
Я мог бы написать тут всё иначе,
Но не могу Вам ни единой буквой лгать,
Где дни мои влакутся, словно кляча,
Когда могли бы журавлей догнать.
Все мы умрём.
В час роковой, однажды,
И я не встречу алый мой рассвет.
Но счастлив я, что с небывалой жаждой
Я пью взахлёб Ваш несказанный свет.
Пусть Вам расскажет этот лист тетрадный
Оплывшим воском тающих свечей:
Я к Вам спешу по нити Ариадны,
Вы - Светоч мой. Вы,
Свет моих очей.
Так будьте же вовек благословенны.
И стану небо я просить вдвойне,
Зажечь Вам звёзды в тысяче вселенных -
Таких, как свет Ваш
Дарите Вы мне.