Он давно стоял, никому ненужный, ржавый и несчастный, в самом дальнем углу депо. Трамвай то хотели списать по старости и отправить в утиль, то на волне увлечения ретро парадами решали отремонтировать и по праздникам выпускать на линию, но ни до того, ни до другого руки так и не дошли. Трамвай ржавел, краска облупливалась, ходовая часть приходила в негодность. И как-то летом один сотрудник депо предложил починить трамвай. Руководство каким-то чудом смогло выделить деньги, рабочие занимались трамваем в свободное от работы время. Откровенно сказать, давно уже люди не испытывали такого трудового энтузиазма. И если бы они вдруг задумались над вопросом, а зачем они, собственно, это делают, то ответить бы не смогли. Но вопрос в головы не приходил, работа спорилась, и уже в конце сентября трамвай сверкал свежей краской и чистыми стеклами. Оставались последние штрихи по подготовке кабины и салона.
К новогоднему пуску трамвай украсили гирляндами и снежинками. Вагоновожатого одели в костюм Деда Мороза и торжественно выпустили на линию. Весело звеня и погромыхивая на стыках, трамвай покатился по рельсам.
Нина Павловна проснулась сегодня рано. До нового года оставалось совсем немного времени, а столько еще надо было всего сделать. Главное, конечно, купить подарок дочери и внуку. Для остальных подарки уже были готовы и заботливо упакованы, а вот Кате и Лёвушке никак не удавалось найти что-то подходящее. Вздохнув, Нина Павловна посмотрелась в зеркало и в который раз удовлетворенно себе улыбнулась. Ей шел шестьдесят первый год, но глаза еще сияли, морщин было не так уж и много, спину она всегда держала ровно, и шаг ее пока был твердым. В общем, сложно было ее назвать старухой. Просто женщина. Просто пожилая дама. Уложив седые волосы аккуратной волной, Нина Павловна оделась и вышла из дому.
На улице было сумеречно, падал легкий снег. За ночь намело сугробов и идти по нечищеным тротуарам было тяжеловато. К счастью, особых болячек Нина Павловна за свою жизнь не нажила, но ноги болели регулярно. Вот и сейчас, неловко поставив ногу, она почувствовала сильную боль в колене. Охнула, остановилась, поморщилась и пошла к трамвайной остановке. Колено ныло, идти было непросто, но за поворотом уже слышался переливчатый трамвайный звонок.
Валерка чувствовал себя уставшим, но вполне довольным жизнью. Вчера они с коллегами были в клубе на корпоративе. Когда коллеги постепенно разошлись, остались самые стойкие и продолжили веселье. Как ни странно, много не пили, но веселились от души. А еще он познакомился с замечательной девчонкой. Она была невысокого роста, не худышка, но какая-то очень уютная и простая. Не в плане того, что глупая, а без этих подвыподвертов, которыми страдают некоторые барышни. Валерка криво усмехнулся, вспомнив, как встречался с одной такой. Замучила она его своими претензиями. Но вспомнив сияющие глаза Анюты, он моментально забыл о прошлой пассии, и настроение снова стало замечательным.
Правда, ненадолго. К остановке трамвая, прихрамывая, шла старуха. В принципе, был он неплохим парнем, многие назвали бы его добрым, отзывчивым, но пожилых людей он просто ненавидел. Почему в нем рождалась эта ненависть, он никогда не задумывался. Свою бабушку, деда, отца и маму он любил и старался их не огорчать лишний раз. Но чужие старики и старухи вызывали в нем такую волну негодования, что иногда ему даже не удавалось справиться с собой и он мог нахамить незнакомым пожилым людям. Валерка уже придумал, как он будет обходить эту бабку, чтобы сесть на свободное место.
Трамвай остановился и с легким скрипом раскрыл двери. Нина Павловна замешкалась на ступенях, пытаясь поставить больную ногу так, чтобы не усилилась боль. А Валерка шмыгнул в салон и огляделся. Народу было немного, но сидячие места были заняты, лишь одно место оказалось свободным. К нему-то Валерка и рванул. Плюхнулся на сидение и победно посмотрел на цепляющуюся за поручень бабку. «Ничего, постоишь, - с усмешкой думал он. – Все одно дома сидишь, ничего не делаешь. Спи да ешь себе. Вот ведь житуха у стариков, а они все жалуются. Хоть пять минут бы пожить, как они»… Парень не заметил, как уснул. Но сон оказался странным. Ноги почему-то стали наливаться тяжестью, заболели суставы и поясница, сердце застучало в каком-то странном рваном ритме. Захотелось сгорбиться и опереться на что-нибудь, а лучше всего сесть, но все места заняты, а перед ним на сидении дремлет крупный мускулистый парень. Но самым странным для Валерки были мысли, не его мысли. Тот старик ехал к любимым внукам, ему так хотелось увидеть их, поговорить, посмеяться, поиграть, и он понимал, что этот раз может стать последним в его жизни, а еще надо было столько всего сделать и по дому, и для детей, но он мог не успеть… И думал он именно об этом, а не о наглом юнце, который не уступает ему место. И с ноги на ногу он переминался не потому, что хотел напомнить о себе, просто у него сильно болели ноги.
- Молодой человек! Молодой человек! Что с вами? – услышал Валерка встревоженный голос.
Парень разлепил тяжелые веки, боль, пропитавшая его тело, быстро отступила, и он непонимающе уставился на обернувшуюся к нему с соседнего места ту самую… пожилую женщину.
- А? Что? – сонно спросил он.
- Вы уснули и кричали во сне? Вас что-то тревожит? – участливо спросила Нина Павловна.
- Нет-нет. Все хорошо. Кошмар приснился. С усталости, наверное. Спасибо, что разбудили, моя остановка, - ответил Валерка и рванул в двери.
Нина Павловна проводила его удивленным взглядом, а водитель трамвая усмехнулся в белую бороду, поправил расшитую серебряными узорами красную шапку, поставил за спину посох и повел трамвай дальше.
Послесловие.
Нина Павловна купила дочери и внуку потрясающие подарки и, к слову сказать, очень дешево. Валерка больше не хамил пожилым людям и понял, что его Анютка самая лучшая девушка в мире.
Когда новогодние выходные закончились, трамвай поставили в депо на почетное место до следующего нового года. А по городку поползли слухи, что все загаданное в этом новогоднем трамвайчике обязательно сбывается. Может, и не все, конечно, это же слухи.