Дядюшке Ральфу вредны феврали,
русские зимы и русские вёрсты.
Вон сколько снега ветра намели
меж полюсами, меж вестом и остом.
Джинсами «Райфл» кичится, чудак,
кутает душу свою в полушубок.
Сердце сбоит и стучится не в такт.
Дядюшке Ральфу уже не до шуток.
Вон сколько снега от моря до гор,
наст и сугробы меж вестом и остом.
Только бескрайний белёсый простор,
только высокие страшные звёзды.
Этот февраль не постигнешь умом,
этот простор не измеришь аршином.
Тучи кочуют за синь окоём
и застревают на льдистых вершинах.
Во поле выйдет встревоженный Ральф,
бросит слова и вопросы на ветер.
Бодрый морозец крепчает с утра,
ветер гуляет пешком по планете.
Кто же ответит ему на вопрос,
если не станет он праздновать труса?
Хрустнет под валенком хрупкий торос.
Спросит он: «Kak eto budet po-russki?»