Под дождём, что бил в лицо настырно,
продавала бабушка цветы.
Проходили торопливо мимо
люди, пряча взгляды под зонты.
Монохромность чувств под тонкой кожей
раcтворялась в суете метро,
а старушка, глядя на прохожих,
прикрывала нищету пальто...
Полыхали ярко георгины
словно свечи в немощных руках
и стучались взглядом кротким в спины
пытка безысходностью и страх...
Ослепляла церковь куполами...
Золотыми, Господи прости,
небо заколочено крестами,
что нужды не видно с высоты.
В дорогих машинах уезжали
люди после службы в полутьму.
Руки георгины прижимали
к сердцу, замерзая на ветру.
Фонарей свет отражался в лужах.
Таяло последнее тепло...
В горле ком от равнодушья в душах
прикрывала воротом пальто.
У церковных стен, где прихожане
ищут к добродетели пути,
сломленная жалким ожиданьем,
оставляет бабушка цветы...