На работу не надо.
Проснуться бы к девяти
И ловить от ночи награды,
По дороге пустой брести –
Облаков или звёзд громады,
Или сказки Шахерезады
Из страны, что древней Туреции.
Что за миф за рамой оконной,
Колоннадой о белом пластике,
Так похожей на Парфенон?
Почитать мастеров фантастики
про машины смещений времён, галактические полёты.
Спать бы!
Только не спится что-то.
Как диспетчеру аэропорта
Чаем всю смену греться,
Нужно трассу освободить,
Избежать наконец аварии,
Он в который раз пролетит,
Распластав восковые крылья,
Над моей вдоль реки Самарой.
Светового нет изобилия.
Есть фонарь и огарок свечи,
Нам не нужен такой хардкор.
Он не рухнет. И есть резон.
Меж кварталов в дымах промзон
и бескрайних массивов дачных
Воздушный его коридор
Чётко мной для него обозначен.
Вот я вижу: Не сыч, не неясыть,
Не миграция у гагар,–
Вдоль путей щебня белого насыпи
Он летит - шлем блестит – Икар.
Он беглец, он ещё птенец, он ещё не птица.
Всё получится в этот раз.
Ведь не зря мне опять не спится.
Видишь свет моего фонаря?
Не сбивайся с луча, тупица!
Ты над площадью, долго паря,
Тратишь силы все до остатка.
В этот раз, мудрецам назло,
Не дури, заходи на посадку
Между городом и селом.
Это наша звезда и полночь.
Мудрецы бесконечно глупы.
Вдалеке полоса – Курумоч*,
Вдоль неё всех Икаров трупы.
Есть свободная для посадки
Недостроенная дорога.
Я ходила там в поисках сказок, вынимая из грязи ноги.
Там собаки воют, как волки,
Минотавры пасутся в дворов лабиринте,
Но они совсем не опасны:
Здесь просторней, чем в рамочной раме – островном и истоптанном Крите.
Знаешь, я тебя не во всём одобряю.
Я дерусь, когда надо бежать,
Сцепившись с врагом колесом.
Из воска потом выставляют
Нас в музее мадам Тюссо.
Но порою побег, как атака,–
Мудрецов-моралистов унылых мифов канва.
Позади Крит, Родос, Итака.
На плече моём твоя голова.
Ты сумел и ты смел, вышло изящно, без аномалий.
Пей из кружки горячий чаёв отвар.
Запись в диспетчерском старом журнале:
В штатном режиме полёт совершил Икар.
* название аэропорта в Самаре.