Великое чудо случилось со мной лишь единственный раз.
Драконы взлетели, точёные спины ссутулив.
Их было двенадцать. Как подвигов, месяцев, стульев.
И медленный снег застилал им густым покрывалом глаза.
Последний отбился от стаи и облаком плюхнулся вниз,
наивной и милой мордашкой в колючий валежник,
как ласточка там, где гуляла Дюймовочка прежде…
И вот огнедышащий дышит суровостью северных зим.
Мороз в зеркалах чешуи обнажает беззвучный оскал.
Упавший дракон супит нос как ревущий мальчишка.
И как мне спасать это чадо от страшного слишком
земного бессилия, в кое он с бухты-барахты попал?
Теплом напоила из рук будто он бесконечно знаком,
клыков не боясь и порывов остывшего солнца…
Послушный дракон встал на лапы и вяло поплёлся
туда, где метели щекочут мой дом ледяным языком.
Мы ждали весну и вдвоём улетали, куда не взбреди,
пусть я на словах, а окрепший дракон в ритме танца,
он в самую длинную ночь пожелал чуду статься,
и вырвалось пламя наружу из перерождённой груди.
Я стала бесспорным драконом с копной золотистых волос.
Себя ни за что не узнала бы сильной и смелой.
Не знаю, такого ль подарка всем сердцем хотела,
но крылья рвут небо… Его и мои… Как же мне повезло!