Не топят батарей. Наводят холода
На мысли о тепле, об очаге домашнем,
О Диккенсе: его каминах и садах,
Сентябрьских садах с дымком над дальней пашней.
Там иней по утрам на замерших стеблях,
И можно подтолкнуть, как мячик, стылый, твердый,
Проржавленный насквозь, в пупырчатых грибках,
Последний падунец неведомого сорта,
И побежать за ним куда глядят глаза,
По глиняной коре, проселком, колеёю,
За Сергиев Посад, за Александров, за
Ермолино и Лух, а там - подать рукою!..
Ну, яблочко, катись! Хотела быть как все,
Но коченеет плоть и высыхают слезы.
Не так ли Руфь пришла к несжатой полосе
Колосья подбирать и встретила Вооза?