В зеркале под слоем амальгамы
живёт твой образ фасом в раме,
не чувствующий вины за искажённый профиль,
что в маске за спиной оставил Мефистофель.
Попрощайся с ним, как с формой суток,
тогда в стекле увидишь свой рассудок.
Понятно станет, он лучше, чем ничто,
намного проще и до сих пор никто.
Горизонт с облаками напоминает шнур бельевой
с влажными простынями, реющими над головой.
Напрягает мозг телефонный зуммер.
Неужели опять кто-то умер?
Середина жизни совпадает с концом короткой.
Разница времени зависит от насыщения утробы водкой.
Человек всё время находит свой тупик,
в любой точке света, не изменяя свой лик.
И ты двигаешься в направлении потерянных денег.
Прощаешься с теми, кто покинул жизненный берег
раньше, чем это смогли понять,
почему их смогла догнать,
из множества созданных пуль,
не пуля из свинца, а инсульт.
Кровь не любит поступать в мозг,
когда жизнь натягиваешь как трос
и если мозг не думает о крови,
то ты доводишь здоровье до боли.
Долгое молчание умножает грусть на злобу,
чтобы не видеть неба, надо нырнуть в воду
и оттуда наблюдать протуберанцы,
мысли о плохом закроют пространство.
У многих свое больное воображение,
розовое становится чёрным изображением.
Может, что-то внутри раскололось
и ты слышишь свой внутренний голос,
на отрыв души стало вроде похожим
и ты всё чаще произносишь: «О, Боже!»
Насытившись отражением своим,
ты становишься себе нелюбим,
а осознав свой лишний вес,
отметишь в амальгаме стресс.
Возраст оставляет шрам,
по небритым твоим щекам,
как в джунглях, зияют руины,
а ещё точнее морщины.
Взгляд всегда следует дальше тела,
туда, где нет жизни и всё омертвело,
где глаз остановит свой взор,
пустота открывает затвор.
Всё, что отражение найдёт,
будет отражать жизнь наоборот.
Да, пусть это фантастический бред,
ты, конечно, оставишь свой след,
даже в незримом мире зеркал,
гвоздём по зеркалу, как маргинал.
Страны настигают нас в аэропортах.
Люди скачут, как мячик на кортах.
Относительный покой возникает от трения,
тишины о зуммер бесконечного времени.
Парадоксальность создаёт замкнутые очертания,
где тоска порождает невнятные причитания.
Запах исчезающего счастья стал хуже гноя.
Состояние измученной души — это есть паранойя.
Отражение взгляда в чужих глазах
выражает мысли и на словах,
поражает глубину глазного дна,
непонятную болтовню о коллизиях дня.
Слухи раздражают психику,
если кто-то наводит критику.
И когда между событиями наяву,
ожидаешь изменений в своём мозгу,
да еще извращения своего взгляда,
который достигнет слухов променада.
Встань в свободную нишу и закрой глаза.
Представь, как бесконечность исчезает за,
лабиринты и коросты эпох,
где никогда не прорастает мох
и что это умом непостижимая вечность,
а ты в это время летишь в бесконечность.
Не раскрывайся перед людьми незнакомых мастей,
чтобы сохранить форму своих же костей.
Старайся сохранить профиль, а лучше анфас,
не обращай внимания на дерзкие выкрутасы.
Из вещей предпочитай серое, цвета земли.
От прицела маскируйся, чтоб не навели,
зная языки, не говори на них,
слушай и делай вид, что притих.
Думай, что смотришь в будущее и держись.
Расстояние меж сегодня и завтра — наша жизнь.
Помни, тот кто с тобой на одном берегу,
вниз по реке может выдать сразу врагу.
Это диалектика — все глупости без конца,
делаются с видом умного лица,
руками сумасшедшего, или подлеца.
Жизнь начинается внутри яйца.
Лучше осознать, что не зря жизнь идёт,
возвращаться назад, но смотреть вперёд.
Всё время думать, что повезёт,
даже если нечет, то будет чёт.
Складывай кубики и строй свой дом,
если захочешь, в небе увидишь гром.
Проблемы разбивай только своим лбом,
обязательно молись перед сном.
И люби себя на всех языках,
непонятное жестами показывай на руках.
Когда заметишь, что вовсе умер
и на твою ногу прицепят номер,
уже не спрашивай, который час,
затем зачитают последний указ.
Тогда ты увидишь, как жёлтая птица
высиживает лимоны на поле пшеницы
и как дети самолётов на прогулке вторят вопрос,
почему их не учат мёд собирать и делать навоз?
Зачем деревья скрывают сияние корней и древо семей?
Почему чем чаще рыдают, тем тучи черней и веселей?
В том мире увидишь, как злятся вулканы,
как океаны выпивают разные страны
и сколько на небе разных церквей,
как за воскрешение наливают глинтвейн.
После этого уже не надо другим выступать,
лучше свои стихи ещё почитать.
Вот когда про тебя уже всё рассказали,
то, что ты написал и тебе написали,
заведомо чувствуй затаившийся крах,
а иммунитетом останавливай страх.
Тогда можно будет себе всё простить,
но сохранить желание себя любить.
Ради этого и стоит творить,
чтобы весело было жить.