"Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны - я ими печь топлю."
(с) Вл. Высоцкий
Устала я от гимнов и речей,
Что превратились в похоронный звон,
За чёрным лесом всё поёт ручей -
Его водой я смою страшный сон.
В нём отражаются и солнце и луна,
В его брегах распахнут небосвод.
И день, в рубашке из злотого льна,
И не прервавшийся до вечера восход.
Ручей тот много песен нам сберёг,
Свои слова речёт - умолку нет.
К нему вело сплетение дорог...
Я - с ним. Не гимны слушаю, а свет.
Но и над ним взлетала туча стрел,
Несущихся в придуманную цель.
И вот, тогда уж уголёк горел -
Его раздул знакомый Менестрель.
И печь была не из камней и кирпичей,
Из боли сложена, расписана судьбой.
О многом может рассказать ручей,
Ведь он с тобой, а не безумный бой.
Хотите гимнов? Всё наоборот:
Коль ты не глух, услышишь о другом.
Для гимнов тех оставь кричащий рот,
Но их ручей прервёт, как в горле ком.
Я наяву познала речь ручья,
Но как перевести на наш язык?
Был проигрыш, где грезилась ничья,
Рвал на куски пространство острый штык.
И те куски воззвали: стрел и пуль
Не надо больше. И рыдала тишина.
И тишину куда-то вёл патруль,
Та тишина была совсем обнажена.
Финал ли? Не возможны чудеса.
Но воскресая, в очищении печи,
Те стрелы устремлялись в небеса,
Переродившись в звонкие лучи.
А может, было всё наоборот...
Я вновь бреду, иду, бегу к ручью.
Простите за неточный перевод.
За то, что я сыграла лишь вничью