.
Древность
или спустя три недели после дня рождения
.
Пылают алым
брюшки серых облаков,
грядой плывущие
в реке светлеющего неба
все замерло и ждет...
.
Вот первую декаду разменял декабрь, а, как итог, ничто не происходит.
Лишь инеем на воздухе дрожа, натянутой струной звеня, звучит в ночи незримая досада о том, что в доме не притерты окна, и, если завтра, скажем, я уеду, замерзнут трепетно цветущие южанки орхидеи.
А впрочем, ни к чему сорить печалью в мыслях , судьбу гневить в ее зените.
- А знаешь, ты сестра, как будто мне родная (все остальные сестры, не в обиде!).
И вот, когда осталась малость до того, чтоб стать почетною гражданкой,
я думаю про старость, про то, каким могло все быть, но не случилось.
Теперь хочу все книги из шкафов снести в библиотеку
и сдать в архив седло и крылья, стремена, уздцы Пегаса.
Итак, сестра, поставь будильник на семь сорок и выпьем- в доме изобилие бутылок. Давай:
- За ту, кто я такая – достойная жена и мать.. была когда-то. Теперь- неверный собутыльник, монашка в черном и отшельник в меховом потрепанном жилете.
Несите нам, мой Верный Холодильник, там в чешском пиве пенится покой...
"Видать не лгут,
что время - знатный плут,
лечить едва ль ему под силу душу"
Сестра, и ты подобных мудрецов не слушай, ведь с ними нам не по пути с тобой.
Да, зря назвали эту реку ЛЕта – назвать ее должны были ЛетА, иль как-то в этом роде, ведь течет она с начал земли и, так неумолимо, впадая в море Вечности.
В пустынном чреве сити в лучах рассвета
спит рефрижератор, оставшись брошенным,
как жребий, у дороги,
и ржавой таксой с вечно любопытной мордой,
косится на прохожих,
редких столь ранним утром,
и тем живых с девизом «Long vehicle».
Самодостаточна Фортуна, с повязкой на глазах
и белым фонарем на палке ПДД,
дисциплинируя движенье по кольцу Сансары,
чтоб пробудить и бдительность
и паузу «на желтый» держать
перед Началом Нового Маневра.
Дзуйхицу- вслед за кистью Рей Неки