К В.С. Высоцкому (песня про Сережку Фомина)
Появился на свет я некстати, не вовремя,
Мой дебют провалился, я не в тренде, увы.
И мне стыдно носить ордена и регалии,
Потому что их щегольски носите вы.
Боевые награды перестали быть символом,-
Отличительным знаком отважных мужчин.
Нынче каждая мразь может стать ветераном,
Заплатив за экскурсию в зону руин.
Нет, я в вашем кино не участвую,
Я лишь зритель невольный бездарной игры.
Но снимаю погоны и вас презираю,
Мое время прошло, мне остались лишь сны.
Сны о воинском братстве, офицерском достоинстве,
О героях, что скромно стоят в стороне.
Генералах, которые вместе с солдатами,
В сапогах и шинели росли на войне.
Я их помню в лицо, а кого-то по имени,
Они смотрят с улыбкой усталой на нас,
Черно-белые фото легендарного времени,
Если б знали они, что плодится сейчас.
Они шли не за деньги и не за звания,
Они гибли и знали, - так надо сейчас.
Но бессовестно лыбится сволочь бумажная,
Языком заслужив госнаград про запас.
Я снимаю погоны, чтоб не быть соучастником,
Тошно, стыдно служить среди вас.
Подлецы меж собой разыграли все должности,
Чтоб расти, - быть мерзавцем? Извините, я - пас.
И вожди кабинетные, важно щеки раздувшие,
С порицанием смотрят, справедливость вершат:
Вы, товарищ, враждебно, неправильно мыслите,
Точно так, отвечаю, я - старый солдат.
Повезло мне застать тех людей и их мужество,
Они стали примером на все времена.
Выполняли задачи гениально, отчаянно,
Но как дети смущались за свои ордена.
Многих помню из детства, по фильмам и хронике,
С ППШ в гимнастерке идут на Берлин.
На груди «За отвагу» и «Красного знамени»,
Позади Украина, Прибалтика, Крым.
Помню юность, и парни седые, суровые,
Их жестокий загар выдавал на лице.
А на фото летучая, славная гвардия,
С калашом и в разгрузке верхом на броне.
Вижу я, то что есть, помню все, что забыто.
Потому, нет мне места в вашем строю.
Отбывайте свой номер, здесь тихо и сыто,
А порядочность, мужество вам не к лицу.
Так недолго живу, но так многое знаю,
Все трофеи добыты в тяжелом бою.
Компромиссы бывают, но только не с совестью,
Бог и время рассудят всех нас на краю.