Купить бы как прежде бутылку кефира,
Румяный батон ароматно-воздушный,
И видеть весь вечер советские фильмы,
И сны о себе в человечном грядущем.
Настанет, окутает мягкая дрёма
В финале минувшего дня трудового.
О чём мне грустить? Я на родине, дома.
Всему я причастен, всего мне довольно.
Кемарю. Уснуть бы! Устал и натружен
Фронтов коммунизма солдат неизвестный.
Но день завершая, положенный ужин
Съедаю, как должно, на кухоньке тесной.
Налью из кастрюльки вчерашнего супа,
Нарежу на ломтики чёрного хлеба,
Газет пролистаю шуршащую сухость,
Там всё, что пытливой душе на потребу.
Похожи на кофе из турки латунной,
На коржик, что чёрной икрою намазан,
Культурные опыты "Литературки":
Взбодряют "на раз" засыпающий разум!
В статьях о безумии дел закулисных
Раскроют глаза "Аргументы и факты"
На злобные происки капиталистов.
Но надо ли капать сердечные капли?
От моря до моря, от края до края,
Пусть смотрят буржуи завистливо-косо,
Живёт и мечтает страна трудовая,
Ей всё по плечу, Заполярье и Космос!
А утром будильник, и точное время
Пропикает в радиоточке сигналы
От пояса к поясу, кровью по венам –
Жильцам Магадана, Вилюя, Ямала,
И тем, кто встречает рассвет в деревеньке,
И тем, кому город мой славный – награда.
Выходят на промысел чукчи, эвенки
И дальше, до самого Калининграда.
Все любят, живут и мечтают о чём-то,
И старцам не диво, и детям не странно:
Сползает Вселенная в наши расчёты,
Что капли кефира по глади стакана.
Здесь всё от души, ничего на продажу,
Родным с полуслова становится каждый.
И в пьяном дурмане привидеться даже
Не сможет такое, что утром однажды
Мне скажут и Ээсти, и Сакартвело
Совсем не по-братски, но зло и кромешно,
Что корка батона уже зачерствела,
Что наше грядущее бесчеловечно.