Я зачитался. Я читал давно.
С тех пор, как дождь пошел хлестать в окно.
Весь с головою в чтение уйдя,
не слышал я дождя.
Я вглядывался в строки, как в морщины
задумчивости, и часы подряд
стояло время или шло назад.
Как вдруг я вижу: краскою карминной
в них набрано: закат, закат, закат.
Как нитки ожерелья, строки рвутся
и буквы катятся куда хотят.
Я знаю, солнце, покидая сад,
должно еще раз было оглянуться
из-за охваченных зарёй оград.
А вот как будто ночь по всем приметам.
Деревья жмутся по краям дорог,
и люди собираются в кружок
и тихо рассуждают, каждый слог
дороже золота ценя при этом.
И если я от книги подыму
глаза и за окно уставлюсь взглядом,
как будто близко всё, как станет рядом,
сродни и впору сердцу моему!
Но надо глубже вжиться в полутьму
и глаз приноровить к ночным громадам,
и я увижу, что земле мала
околица, она переросла
себя и стала больше небосвода,
и крайняя звезда в конце села -
как свет в последнем домике прихода.
РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ
Перевод Бориса Пастернака
4 декабря 1875 года родился великий австрийский поэт Рене(Райнер)Карл Вильгельм Иоганн Йозеф Мария Рильке
Он-один из самых влиятельных поэтов-модернистов XX века. Родился в Праге, имел австрийское гражданство, писал по-немецки.
Этот поэт оказал огромное влияние на судьбу Марины Цветаевой
("После него я никого не любила", - скажет она Пастернаку).
Он оказал огромное влияние на Пастернака, который говорил, что обязан Рильке основными чертами своего характера, всем складом своей духовной жизни.
Он учился у него "счастью существования" и родства со всем в мире. Рильке оказал огромное влияние на всю литературу 20 столетия. Его называли "Орфеем 20 века".
Рильке невозможно было представить себе несдержанным.
В каждом движении, в каждом слове — сама деликатность, даже смеялся еле слышно. У него была потребность жить вполголоса, и поэтому больше всего его раздражал шум, а в области чувств — любое проявление несдержанности.
"Меня утомляют люди, которые с кровью выхаркивают свои ощущения", - сказал он как-то.
Это отличало его от стихийной, шквальной природы Марины Цветаевой. Но у них было и общее: оба были поэтами тоски, общим было отношение к религии, далёкое от ортодоксального, канонического христианства. Рильке был влюблён в Россию, а Марина с детства была очень близка немецкой культуре.
Рильке послал Марине свои книги «Дуинские элегии» и «Сонеты к Орфею». Они потрясли Цветаеву. Она пишет в своём первом письме о том, что Рильке для неё - «воплощённая поэзия», «явление природы», которую «ощущаешь всем своим существом».
В своей коленопреклонённости (как некогда перед Блоком) она незаметно перешла с поэтом на ты, не как с равным, а как с божеством:
"Я жду Ваших книг, как грозы, которая – хочу или нет – разразится. Совсем как операция сердца (не метафора! каждое стихотворение (твое) врезается в сердце и режет его по-своему – хочу или нет). Знаешь ли, почему я говорю тебе Ты и люблю тебя и – и – и – потому что ты – сила. Самое редкое".
from Yefim Post