Я очень,
очень плохо себя вела.
Напивалась вусмерть прям из горла, говорила и думала гадости, как стихи - с выражением, ритмом, радостью. Языки собирала из поцелуев и злых новостей в затылок. Я растила розы - да только всё из бутылок. Одичала в праздности на чужие, наносила лёгкой рукой сквозные в сердца тех, кто был чуть добрей, чем надо. В неподвижности, будто бы глаз торнадо, наблюдала гибель чужого Эго. И любые двери брала с разбега, чтобы сердце только погромче билось, чтобы то, что тихо внутри таилось, не сломало меня с изнанки. Сырость от невидимых слёз истрепала бумагу веры, я пишу обломками словонервов, я скребу, что "больше ни разу в жизни", "доверие лопнуло, словно слизень под подошвой садовника, ты доволен?"... Я скачу по кругу, как ****ский пони. Я себя гоняю, как мышь по кухне, пока злости зарево не потухнет. Пока ночь не делится на четыре - я одна не сплю. Я одна в квартире. Подводя итоги и всё припомнив, я с пустой душой и бумагой полной.