* * *
«Сидя в тени» Иосифа,
закладка пятёрка черв,
в правой руке амброзия,
левой сжимаю нерв.
Силой его предчувствия
пародия злобы дня
напрочь отсутствует
и у меня.
Сорок грядущих зим
сорок минует лет;
прежде неотразим,
необходим как свет.
Не расколов орех,
мудрость – шальная блажь;
наспех, не нараспев,
попробуй его уважь!
Стоило языку
там под запрет попасть,
вызвался по свистку,
та ли ещё напасть?
То ли ещё фуфло
вынут из-под полы:
– Дескать, не повезло! –
скажут потом хохлы.
Ветреный летний день.
Восемь июньских строк.
И потому не лень,
что положил зарок
или завет, как знать?
Код твоего письма
сходу не разгадать,
замысловат весьма…
Схоже с игрой в лапту:
прежде, чем мяч лупить,
ищешь глазом черту
ту, от которой прыть
зайца туда-сюда –
зряшное плутовство.
От одного суда
до Страшного – всего
один шаг, он и есть
поворот на другой
бок Земли. И бог весть,
останься тут – с дырой
в кармане, мозгах, боку –
не лучший выход. Твой
выдох с мерси боку!
совпал с их большой игрой.
Видеть больным себя –
токмо здоровому честь.
Сердце не теребя,
выпадет, не перечесть
сказанного тобой.
Вот он где рок-н-ролл,
тут уж хоть плачь, хоть вой,
аж до нутра вспорол.
p.s. Возвращаясь к той жизни
той самой страны,
вспоминаю, как клизмы,
заместо вины,
медработник (придумщица правила)
аккурат перед сном
с безразличным лицом
в Детсаду в обязаловку ставила.