Говорят, что солдат, погибая,
попадает в небесный штрафбат.
Серафимов дежурная стая
забирает его автомат.
Ноги в цепи, колодку на выю –
и под стражу надёжную, в сруб.
За грехи, мол, свои фронтовые
посиди до архангельских труб.
А затем по-над облачным плёсом
по этапу – в небесный стройбат,
где бойцу херувимским начхозом
будет выдана пара лопат.
Шепчет истово ратнику в уши,
воглашая иную юдоль:
– На земле всё коверкал да рушил,
а теперь, сударь, строить изволь.
Врут, конечно.
Солдат, умирая,
поступает в небесный спецназ.
И в засечных предместиях рая
получает последний приказ:
– В полный рост, рукопашным замесом,
не жалея зубов и штыков,
батальоны прорвавшихся бесов
отшвырнуть от Господних альков!