Соловьиные ночи
Моя старая дача, где прожито беззаботно и безоблачно много лет, стоит на высоком берегу реки, с которого открывается роскошный вид на долину, окаймленную густыми лесами, разворачиваются дали, растворяющиеся в голубоватой романтической дымке.
Внизу, под обрывом, кущи пойменных зарослей с преобладанием черёмухи. С ранней весны до поздней осени окна нашего домика не закрывались. Когда завершалось буйство черёмухового белоцветия, поспевали цветочные клумбы. Мы жили в этом море ароматов и звуков природного происхождения, как в том Эдеме, не замечая смены времени суток, погоды, политических грозовых раскатов на далеких столичных меридианах.
Самое величественное представление начиналось с наступлением июньских ночей. В это время разворачивались грандиозные соловьиные концерты. С наступлением темноты подавал голос первый солист. Через некоторое время ему отвечал другой, третий. И начиналось подлинное неистовство страсти, жизни, любви. В литературе можно встретить немало описаний этого чуда природы. Но чтобы понять и оценить первозданную его мощь, нужно это пережить, прочувствовать. И потерять.
Поражает сила звука этих невзрачных по внешности и размерам птах. Создается впечатление, что ты находишься в концертном зале с прекрасной выверенной мастерами звука акустикой, с огромным объемом и грандиозными сводами. Не могу представить, что именно создавало такую иллюзию, но она была осязаемой. Особенно, когда лишаешься сна, когда тебя поднимает с постели неведомая сила необъяснимого восторга, и ты выходишь на крыльцо. Над головой бархат небосвода с огромными мерцающими звездами. И ты становишься частью этого пространства, этой сказочной гармонии, этого буйства всепобеждающей любви.
Под утро рулады становятся короче, скромнее, один за другим певцы постепенно затихают. Наступает непродолжительное затишье.
Светает, вот-вот первый луч солнца блеснёт из-за горизонта.
И тут слышится робко-вопросительное: тинь-тиннннь…
Это новый счастливый день вступает в свои права и несёт новые мелодии.
Жизнь продолжается.