Сошлись как-то два отряда рыцарской кавалерии в битве на деревенском лугу. Победившая партия забрала коней и доспехи побежденных, захватила пленных для выкупа, заплатила деревенским мужикам за похороны павших и отправилась дальше в поход.
А на поле остались полсотни душ тех, кому нынче не повезло. Сбились в кучку и думают – как же им теперь быть? Тут в небесах открывается светящееся окно, оттуда вылетает ангел и спускается на грешную землю со словами:
– Господа рыцари, сейчас идет страстная неделя, и по этому случаю в рай принимают всех! Ну, или почти всех. Пусть выйдут вперед те герои, кто хоть раз в жизни сражался во имя Господа!
Таких рыцарей оказалось только двое.
– Замечательно! Ваш подвиг оценят на Небесах – добро пожаловать в рай! А теперь пусть выйдут вперед те, кто сражался во имя прекрасной дамы!
Из толпы душ вышли еще двое.
– Прекрасно! Господь сказал: «Любовь – это высшая ценность!» Ну, или что-то подобное. Воины любви, вам тоже уготовано место на Небесах… Что-то вас много тут осталось, а пропуска в рай у меня еще имеются. Пусть выйдут вперед те, кто сражался по вассальному призыву.
Таких рыцарей оказалось уже достаточно – более десятка.
– Господа, ваша жизнь была дарована вам Богом. А вы разменяли ее за чужие интересы! Однако верность своему слову – это тоже добродетель! Так что сегодня Небесные врата открыты и для вас! Что же касается всех остальных… Те, кто сражались за деньги – шаг вперед!
Толпа душ дружно колыхнулась к ангелу, но он их остановил:
– За деньги вы продавались, воевали и убивали. А деньги придумал дьявол! Это ему вы служили при жизни! Так что теперь краснокожий папа ждет вас в аду с распростертыми объятиями!
С этими словами посреди луга разверзлось адское жерло, будущие слуги дьявола стройной шеренгой двинулись в пекло, и поле брани опустело. Почти…
Перед небожителем осталась стоять одна неприкаянная душа. Точнее, полторы души, как бы это странно не звучало.
– Ну а ты чего теряешься? – вздохнул ангел, присмотревшись к этой необычной душе. – Ты-то за что сражался?
– Я? Я вообще не сражался. Я – местный крестьянин. Я повел козу на выпас и попал под раздачу – меня затоптали в общей свалке. И козу – тоже.
– Хм… Так это, стало быть, коза вокруг тебя крутится?
– Да. Видимо, животинка не понимает, что она уже… того. Я ее прогоняю, но коза не хочет уходить!
– Посмертная привязанность – она такая… Ну, раз так – рассказывай, как ты жил и заслужил ли место в раю.
– Моя жизнь была самой обыкновенной. Родители умерли, когда я был еще маленьким, и меня приютил мой дядя. Когда же я подрос, он сказал: «Хватит уже есть мой хлеб на дармовщину – человеку на роду написано трудиться!» Дядя был добрым – он не выгнал меня на улицу, а отдал в крепостные.
– Вообще-то не отдал, а продал, и на Божьем суде это ему аукнется. Дальше что?
– А дальше было то, что на роду написано. Когда я стал взрослым – меня женили на сварливой девке, которую никто не хотел брать. Так-то она ничего, по сравнению с ее мамашей – вот это та еще мегера! Я был против женитьбы, но брат тещи – наш деревенский поп. Он постоянно говорил мне: «Господь терпел и нам велел!» А против слова божьего не попрешь!
– Твоя жена была потаскухой, с ней полдеревни развлекалось – неудивительно, что никто ее замуж не звал. И ей было с кого брать пример – твоя теща по молодости соблазнила родного брата-священника! А потом от него же и родила.
– Ух ты… Получается, я на поповской дочке женат? Ее батюшка – душевный человек! Он наверняка замолвит за меня словечко перед Господом!
– Вот это вряд ли. Ваш настоятель блудит, сквернословит и втихаря пропивает церковную кассу! Ему путевка в райские кущи точно не светит! Но может быть, ты ее сам заработал?
– Я всю жизнь впахивал в баронском поместье. Наш управляющий любил говаривать: «В поте и крови обретешь ты милость божию!» А он деловой человек – у него слова с делом не расходятся. Будешь своевольничать – получишь кулаком в зубы! Будешь работать спустя рукава – сядешь в поруб на пару дней! Поломаешь инструмент – огребешь плетей по первое число! Ну а если по-крупному провинишься…
– Ваш управляющий – вор и сквалыга! Он обманывал своего господина, утаивал часть урожая и потом продавал его на ярмарке. А в голодный год этот скопидом беднякам корочки хлеба не дал! На том свете эти корочки ему черти копытами в глотку будут забивать… А ты действительно провинился по крупному? Было такое?
– Каюсь – было… Время нынче и в самом деле голодное – детей чем-то надо кормить. Я в лесу силки на кроликов ставил. А лес-то баронский – крестьянам там охотиться запрещено! Меня лесничий поймал и к барону в замок на суд доставил. А там меня так батогами отделали – неделю плашмя лежал! Но я не ропщу – сам виноват, против закона пошел…
– Ваш барон – редкостная тварь! Он отравил свою первую жену, утопил в пруду своего незаконнорождённого ребенка и убил родного брата при дележе отцовского наследства. Ему в аду персональную сковородку готовят – с видом на огненную геену!
– Получается, вокруг меня одни грешники… Так почему же все эти люди еще живы, а я умер?
– Пути Господни неисповедимы… Взгляни на ситуацию с другой стороны – ты уже отмучился. А грешникам еще много лет предстоит страдать и каяться!
– Как-то они не особо страдают и вовсе не каются… Но я их всех прощаю! Теперь я заслужил место в раю?
– Так-то да, но… Все дело в козе – с животными в рай не пускают! А в ад тебя вроде бы и не за что отправлять. Поэтому возвращайся-ка в мир живых – там тебя, наверное, уже заждались. Да и ты теперь много нового узнал о своем окружении!
– Уж лучше бы не знал – значит, все-таки в ад… И все из-за какой-то козы! – тоскливо вздохнул крестьянин и… проснулся.