Новелла 1 "Кольцевой маршрут"
Прикупив пару замороженных скумбрий в недавно открывшемся супермаркете, Аня решила возвращаться домой своим любимым "кольцевым" маршрутом. Пару сотен метров по центральной улице до оперного театра. Там можно почитать красочные афиши о премьерных спектаклях и двигаться дальше - наверх к любимому бульвару.
Погулять, подышать влажным воздухом оттепели и немного понаблюдать за своими птицами.
Наблюдать за людьми, которые разучились любить, становилось всё сложнее.
Неприкрытый цинизм и глупость человека, находящегося волею судьбы рядом, раздражали и просто выводили из себя.
Аня выходила на прогулки за покупками, но на самом деле ей нужно было освободиться от накопленного негатива, вызываемого жлобством всей его многочисленной родни.
Ускоряя ход, Аня шла по протоптанной в снегу дорожке, когда откуда ни возьмись, на пути встал расхристанный мужичок на подпитии и со своим тарабарским "дай копеечку", "прояви гуманизьм", вернул её на грешную землю.
Наверное, можно было остановиться и порыться в карманах в поисках мелочи для алкаша, но Аня, свернув с тропинки в снег, обошла его на вираже на столько быстро, на сколько позволяла сила сцепления её "скороходов" с поверхностью плохо расчищенного тротуара.
Оглянувшись, Аня не увидела попрошайку и удивилась, как едва державшийся на ногах пьяный человек, мог так быстро исчезнуть из поля зрения, буквально испариться.
В ушах ещё звучала тирада про "гуманизм и благородство", а вечно бдящая совесть начинала свой неизменный судебный процесс.
Аня остановилась на светофоре перед поворотом к театру, осматриваясь по сторонам с немым вопросом в глазах - куда он мог подеваться? Шустрый такой. Крылья что ли у него или реактивный движок...
Аня ждала зелёного светофора. Мимо шла женщина в норковом манто, она семенила ножками, боясь поскользнуться и упасть.
Аня посмотрела ей в глаза и через мгновение поняла, что знает эту женщину с испитым лицом и печальными глазами.
Она даже вспомнила её имя и обстоятельства, при которых они познакомились много лет назад.
Непреодолимое желание позвать женщину по имени, столкнулось с пустым, равнодушным взглядом "в никуда" и семенящей походкой робота, идущего на "дозаправку".
Может этот алкаш ждал её? Нет, скорее всего, каждый из них сам по себе.
Мужик-попрошайка уже на той стадии, когда всё "по барабану", лишь бы выпить.
Женщина в норке, наверняка, потребляет качественный алкоголь, тайно от всех, очень длительный период. Скрывать это с годами становится всё сложнее. Выдают и кожа лица и тоска в глазах...
Светофор загорелся зелёным, Аня пересекла улицу, прочитала афиши и направилась к бульвару.
- Понаблюдать за "моими" птицами не получится
Аня увидела, что прямо на снегу и на самых высоких деревьях расселись чёрные вороны. Они каркали во всё горло, отнимая друг у друга кусок хлеба, брошенный кем-то из прохожих, распугивая маленьких птичек своей вознёй.
Сойки-пересмешницы не терпят такого соседства. Улетят туда, где нет ни воронов ни вездесущих сорок...
Подойдя к подъезду, Аня достала магнитный ключ, чтобы открыть двери и войти.
Неожиданно на самом высоком из ясеней закричала сойка-пересмешница.
- Аня, здравствуй! Здравствуй!
Аня улыбнулась, постояла минуту, пока птица приветствовала её, и скрылась в подъезде.
Дома она открыла бар, чтобы посмотреть, есть ли Шампанское к Новому году.
Обнаружив пустую бутылку из-под анисовой водки и половину бутылки конька,
она, вдруг, поняла, зачем сегодня оказалась на этом "кольцевом" маршруте, который привёл её к человеку, самозабвенно слушающему здесь и сейчас авангардную музыку.
А как и когда он стал циником? Постепенно и незаметно для всех, просиживая жизнь за столами, накрытыми "по поводу и без" его любимой мамой или ее сводными сестрами. Там наливали, произносили тосты и закусывали, поминали и вспоминали былое...
Аня давно перестала посещать эти мероприятия. Она чувствовала неискренность слов и чувств, выражаемых собравшимся что-то и кого-то почтить. Там не было ничего настоящего. Она это знала точно.
Закрыв бар, Аня направилась на кухню и положила скумбрию в морозильник.
Потом она пила ароматный кофе и писала новеллу, которую захотела закончить такими строками:
Тот поезд только набирает ход,
Стучат на стыках рельсы еле-еле...
Заснеженных деревьев хоровод.
В небесный купол загляделись ели.
Не машет почему-то вам платком
Худая девочка в нелепой шляпке.
Нет слёз, есть только в горле ком...
Все мысли и мечты в заветной папке.
Путь жизни, называемый судьбой,
Особенный, извилистый, короткий.
Две встречи с удивительным собой,-
Рождён невинным, умер кротким...
Вам вспомнятся заснеженные ели,
Трава у дома в жемчугах из рос...
Вы сохранить любовь не захотели,
И поезд жизни мчался под откос...
Застывший взгляд в замёрзшее окно.
Стучат на стыках рельсы еле-еле...
Всё так случилось, как и суждено.
Путь к тризне... он - из колыбели...
Новелла 2 "Люди как птицы..."
Осенью Анна выходит на тропки окрестных лесов, совсем одна, с длинными палками в руках, похожими чем-то на обычные лыжные... На опавшей листве скользко.
"Скандинавская ходьба" - новый вид спортивных занятий для пожилых европейцев, желающих жить дольше...
Сколько это "дольше", наверное вечность...
Если шестьдесят... официальная старость...
Но ей пока ещё важно, как она выглядит со стороны, хотя печать возраста на её милом лице уже просматривается "невооружённым глазом".
Анна выбирает свой маршрут по узеньким тропкам, где на пути почти не встречаются люди, где царствует тишина и покой старого осеннего леса; она останавливается, вдыхает ароматы опавших дубовых листьев, протягивает руку к колючим кустам ежевики, за терпкой перезревшей ягодкой.
А рыжие белки снуют под ногами, отыскивая орешки и жёлуди, их тут так много, прямо под ковром из опавшей листвы...
Но Анна ждёт своей главной встречи. Хрипловатый крик этой птицы она узнает сразу! Удивительно, но теперь у них становятся похожими и голоса...
Эта птица всегда встречает её на верхушке самого высокого ясеня, потом спускается на ветви пониже, чтобы можно было лучше её рассмотреть - и такое удивительное кофейно-шоколадное оперение и бирюзовые подкрылки...
Когда-то вот так же, как эта прекрасная птица, с наслаждением и радостью, она демонстрировала своё "оперение" - распускала густые каштановые волосы и улыбалась, покоряя мужские сердца своими лучезарными бирюзово-синими глазами...
Анна точно знает, что когда-то была птицей, вот почему она понимает этот её птичий язык...
- Мы здесь чужие, но нам здесь хорошо...
Сегодня птица немногословна.
Анна идёт по самому краешку обрыва, останавливается в том месте, где тропка сужается до ширины стопы, отбрасывает в сторону палки и широко-широко раскрывает руки, как будто хочет обнять Вселенную...
- Знаешь, Синекрылая, когда-нибудь я снова буду летать...
***
Оглушённая тишиной
И сражённая наповал,
Удивительной красотой,
О которой Моне не знал...
Ежевики колючий куст,
Хочешь ягодку? Забирай!
Точно знаю, что уколюсь,
Но хочу в ежевичный рай...
Рой жужжащий янтарных ос
Тёплой осенью, в ноябре!
Над соцветием белых роз,-
Всё у Господа - в рукаве.
Новелла 3 "В суете"
Я ЕЁ ЗНАЮ...
Анна почти прошла мимо маленькой женщины в лёгком белом шарфе поверх гладко зачёсанных волос, когда взгляд, а, точнее сказать, какая-то небольшая, но очень важная часть её мозга, отвечающая за идентификацию лиц в какой-то "глубинно-долгосрочной" памяти, зацепилась за увиденный образ и автоматически включила горячую клавишу "поиск".
Аня немного замедлила ход и потёрла висок,- откуда-то я её знаю, я её знаю? Я её знаю...
Мозг напряжённо работал и, получив срочное задание, выдавал "на гора" все имеющиеся на данный момент времени результаты поиска.
Женщина была уже далеко, а нужная информация о ней так и не появлялась, пазл не желал складываться в картинку.
Кто это, кто же она, такой знакомый взгляд, этот образ, какой-то особенный стиль...
Аня даже разозлилась на себя, всячески подстёгивала своё неукротимое желание распознать только что увиденное лицо немедленно. Чем объяснялось такое её нетерпение, она точно знала.
- Вот она - твоя хвалёная способность идентифицировать лица... Ну, скажи теперь, на кого она похожа? На актрису Хелен Миррен? Да, что-то есть...
Но ведь это было не совсем то, что искал в памяти мозг. Ответить на вопрос - откуда я её знаю - означает совсем иное!
Аня остановилась и посмотрела в след исчезнувшему за зелёной изгородью силуэту женщины, которая всё-таки оглянулась напоследок, наверное, почувствовав пристальный взгляд в свою сторону...
Господи! Это же она! Она жива и осталась в этом городе... Она одна...
Аня поискала взглядом место, куда можно было присесть, чтобы "переформатировать" эмоции в воспоминания. На ходу и просто в спешке это было сделать непросто...
ВАДИМ и МИШКА...
Вадим открыл перед Аней дверцу "Хаммера" и сходу спросил: "Вы же Мишку ещё не видели после аварии? Только не пугайтесь, ладно? Он полностью обездвижен. Но он в сознании, даже разговаривает, всё понимает. Перелом шейных позвонков, спинной мозг повреждён. Когда доставали его из груды железа, в которую превратилась его машина, наверняка травмировали ещё больше, добавили ему, сто пудов...
Нет у нас ни нормальных спасателей, ни оснащения нужного, воротников нет специальных для пострадавших. Вот везу ему какие-то воротники, ошейники, одноразовые трубки, катеторы, канюли всякие. Мать его просила, здесь ведь ничего этого нет."
Анна знала, что Вадим совсем недавно вернулся из Англии, где учил какое-то время язык и пытался найти работу, связанную с автомобилями.
Вадик подружился с Мишкой ещё в старших классах. А в "универе" они всегда сидели в аудитории рядом, на самой "камчатке", вечно там хохмили... Иногда в перерывах между парами пропускали по бутылочке пива с сухариками в ближайшем кафе...
Вадик и Мишка... Два полюса, плюс и минус, какое-то физическое притяжение противоположных полей, таких совершенно разных характеров.
Вадим любил точные науки, Мишка был чистым гуманитарием, но пофилософствовать и при этом "позубоскалить" было их любимым общим занятием. Да, ещё автомобили, это ночное скоростное вождение по пустынным улицам города, будь оно проклято...
Вадик был всегда чем-то озабочен, вечно куда-то торопился, не мог долго сидеть без дела. И только рядом с Мишкой на него снисходил покой и умиротворение, он расслаблялся и становился собой.
Мишка улыбался, казалось, в любое время суток, ну, такой себе "щелкунчик", с ровным белоснежным рядом зубов.
Только рассказывая о старшей сестрёнке, случайно попавшей под троллейбус, когда она перебегала улицу вне перехода, становился он грустным и какое-то время печалился...
Сестрёнка Юлия тоже училась в университете, летом собиралась замуж, а тут такое... Пролежала она в коме несколько месяцев, потом врачи аппарат отключили, вегетативное было состояние, необратимое. Похоронили в наряде невесты, который она же себе и купила...
Бедная Юлия, бедные родители, бедный Мишка...
МАТЬ...
Хаммер мягко припарковался на стоянке возле главного корпуса областной травматологии. Вадик схватил пакет с трубками с заднего сидения и, махнув Анне рукой, пригласил следовать за ним.
Аня в нерешительности остановилась в коридоре у окна, собираясь с мыслями, что она скажет Мишке, когда увидит его таким...
А Вадим просто постучал в дверь и вошёл в палату, бросив Анне сухое "ждите тут".
Из палаты вышла маленькая хрупкая женщина в белом халате и лёгком белом шарфике поверх гладко зачёсанных волос.
Она подошла к Анне и поздоровалась.
- Пусть они пообщаются. Вадик привёз нужные вещи, молодец, спасибо ему.
А вы только, пожалуйста, там не плачьте, в палате только позитив, обещаете? Мишке очень нужен оптимизм, ему бы только сесть для начала, потом нужно будет кресло инвалидное освоить, а там реабилитационный центр, даст Бог, на ноги встанет...
Аня стояла и смотрела на женщину, не так давно похоронившую дочь в наряде невесты, а теперь круглосуточно ухаживающую за полностью парализованным после аварии сыном... Откуда берёт она силы, из чего она сделана, Господи...
Слёзы сами текли по щекам и капали горячими каплями на серый пол гулкого больничного коридора...
Аня отдала ей пакет с фруктами, надела белый халат, утёрла слёзы и вошла в палату.
Мишка был в замечательном расположении духа после приятного общения со своим другом наедине.
Он шутил и даже немного ёрничал, иронично извиняясь за то, что лежит тут в неглиже в присутствии любимого преподавателя...
Аня провела ладонью по его гладко выбритой щеке и немного приструнила за излишний энтузиазм выглядеть безупречно даже на больничной койке.
- Мог бы и бороду отпускать, чтобы маме не брить тебя каждое утро, красавчик!
А хочешь быть гладеньким, тогда шевели руками. Ладно?
- Яволь, не расти бороде на моём прелестном личике! Обещаю.
Он улыбался...
СМЕРТЬ...
Мишка и в гробу улыбался, это правда. Наверное, он не захотел или не смог сидеть в инвалидном кресле. Он любил жизнь и движение, просто у организма не хватило сил...
На похороны Мишки приехал его отец, специальный корреспондент одной центральной газеты, который после смерти дочери впал в тяжелейшую депрессию и за спасением души уехал в глухую Сибирь, оставив жену и сына дома. Он отсутствовал долгое время, говорил, что работал там над своими литературными дневниками и ходил на охоту.
Мишкина смерть окончательно сломила его волю к жизни. Вскоре он очень тяжело заболел, онкология. Он сильно исхудал и почти ослеп. До самой его смерти Мишкина мама по утрам выносила его исхудавшее тело на балкон "погреть косточки" под солнышком и записывала всё, что он ей диктовал в толстую тетрадь.
В СУЕТЕ...
В суете ускользающих дней
Перезвоны, столы, пересуды...
Много всякой еды и посуды,
Мало так интересных людей...
В череде убегающих лет
Кто-то славит войну и победы,
Кто-то крестиком метит беды,
А кого-то уже просто нет...
***
Новелла 4 "Чувства"
Аня поднималась с набережной на самый верх, в центр города. Шла не очень быстро, на подъём всё-таки. Ну и, чтобы немного отвлечься, рассматривала новые здания, нарядные витрины, красочные растяжки через весь проспект. Прохожих было совсем немного, и эту пару она заметила сразу, ещё издалека.
Они вместе - то убыстряли шаг, то останавливались и, возможно, о чём-то переговаривались. Потом он вдруг вырвался вперёд на несколько шагов, резко остановился и стоял спиной к ней, напряжённо ожидая, пока она приблизится. Неожиданно развернувшись в тот момент, когда она поровнялась с ним, крепко схватил её за плечи и начал трясти. Теперь, наконец, воочию Аня поняла, что это значит - трясти «как грушу». Он просто в упор смотрел на неё и, не произнося ни слова, тряс за плечи…
Аня немного напряглась. Но с дороги не свернула. Дать отпор нахалу – святое дело… А уж про женскую солидарность тут и говорить не приходится!
- Такое наше племя, какие наши годы…
Она уже приготовилась стать свидетелем конфликта или даже соучастником. Мысленно отрабатывала известный кик-боксёрский приём, припасённый на самый экстренный случай в жизни – мало ли…
Когда Аня приблизилась к ним настолько, чтобы рассмотреть лица, то с удивлением отметила, что они уже далеко немолоды и, вполне возможно, супруги…
Но это, конечно, только предположение.
Мужчина несколько ослабил хватку и теперь уже был не так напорист. А она вдруг, совсем неожиданно, схватила его руку и поднесла к губам, припала к ней страстным поцелуем, потом прижалась щекой и не отпускала ещё какое-то время, пока Аня не прошла мимо них…
Подъём по проспекту заканчивался переходом на светофор. Там пришлось подождать немного, и Аня, не удержавшись, оглянулась и увидела, как эта пара уже немолодых людей, крепко взявшись за руки, резво сбегает к набережной от любопытных глаз случайных прохожих…
***
У одиночества есть имя - Зрелость.
Жизнь стороной обходит суета.
И он совсем не тот, и ты уже не та...
Ошибки признавать - большая смелость.
У одиночества есть имя - Осень...
В полёте плавном зависает лист,
Разбудит душу пташки дивной свист,
Самозабвенно смотришь в неба просинь.
У одиночества есть имя - Вера.
Она крепка, когда есть рядом Бог.
Он нас простил и исцелил, помог...
Есть он и я, он - Марс, а я - Венера...