– Спи, мой Султан.
В Багдаде всё спокойно. Давно враги не шествуют в Багдад. Лет семь назад какой-то храбрый Ронин – поверг в бою последнего врага, чтоб услужить прелестнейшей Царице. Мол, за Неё – по сотне в день к кострам: разбойников, лже-словцев, кровопийц и... всех, прочих разрушителей нирван.
Доходят слухи редко до Багдада, со скуки в будни пьёт Али-Баба. И что ему ещё для счастья надо – не чает друже*-сведущий шаман. Привыкли в прелых землях жить без горя придворные и просто ладный люд. Гроза Кариб* в пиратстве, демон моря – давно сбежал на остров лютых вьюг, подальше от блюстителей законов, поклявшись, дескать, верной бородой: «Отныне, к Лешим хОленой юдоли – в ночИ не прошмыгнёт и дочь Горгон».
К унылым, в жар, песчаным побережьям с пустынь всё также тянет караван торговец, видно, знающий – приезжий, считавший куш, верблюдов – по горбам.
Ковры персидов, индо-мускус, сАри: Султан не равнодушен к торжествам. В коллекции – есть даже диво-твари, свезённые из прерий, кущ, саванн. Поскольку сказки на ночь – весть, не ново. И сказочница новых – не почтит. Есть менестрель заморский – полный олух, но языком подвешен, да чудлив порой в рассказах о двуглавых ограх и прочих "юд" болотных всех мастей.
– Ну, что ж, напой, Лоренцо, как мой Город блистает изумрудами от стен!
Напой о том, как Я – велик и мудр!
Что рать моя не терпит нищеты. Здесь даже рыбы – цветом - перламутр, под каждым камнем, вросшим в водный тыл. Да, не забудь хвалить – сколь Ясны воды, сады величественнее – крон Семирамид! И пусть все-местно ведают народы... хоть дальних стран, лагун, недр Пирамид.
Кровит сакрально полночь над Багдадом.
«Вещ сказ: забыты трепет, страсти, ласки пыл», – сидит у кромки вод Шахерезада, и зримо: южный Идол поостыл в своих признаньях, клятвах – чтить навеки. Теперь же, что ни речь – по сердцу нож. Немеют губы, тяжелеют веки. Мысль истово терзает: «Уничтожь!»
Возможно, суть виною – слабость нрава – лишь то, что мило слуху в явь вращать. Сияя, лунный нимб, златой оправой, во мраке ничего не обещал, как кроме: «Жди, терпи, чудь-смоль - густые косы к обряду Новобрачья не готовь».
Вон, видишь, дотлевает россыпь тех звёзд, что зде* пророчили любовь?
Когда-то...
Коль последняя – ниц, скорбью, пред маем нескончаемых дождей, – вернётся в старый город вольный Ронин... затем, чтоб чистить паству от вождей, не знающих ни вес, ни "гранность" слова. Коль Слово дал – клейми же, как обет!
– Так, что ж мне делать?..
(Май, ни чёрт, не скоро...)
Но слышно, как звенит копьё в арбе.
* друже (устар.) – друг
* Кариб (изм., авт.) – см. "Карибских островов"
* зде (устар.) – здесь
© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2023 /