Был бой, отчаянный и яростный –
Как много перед тем боёв.
Фашист зверел, удачей радостный,
Призвав воинственных богов.
Мы отступали. Силы таяли.
И лишь от гари тошнота.
Под злыми "штук" вопящих стаями
Брели остатки артполка.
Всё меньше офицеров раненых,
А целых… целых вовсе нет.
И собираю по карманам я
За партбилетом партбилет.
И тут такая уж оказия –
На полк последний я сержант.
Из глубины центральной Азии,
Киргиз по имени – Ержан!
Я им, бойцам, за подполковника,
Я за майора – пятый день!
За командира роты Бортника
(на все я званья претендент!),
За лейтенанта за Егорова –
Семь танков сжёг, и вот не жжёт.
Да, всё-таки дрались мы здорово!
Бог любит, но не бережёт…
За павших и живых товарищей,
О каждом думая бойце,
Обязанности исполняющий
Я здесь в единственном лице.
Нас сорок семь. Иных не выберу.
За всех, кто пал, за тех, кто жив –
Я время наизнанку выверну,
Пред каждым вечность положив!
Ну вот и утро. Крохи сжеваны.
А польза – только от махры.
Прервал затишье напряженное
Фашист, дремавший до поры.
И снова "Юнкерсы" утюжили,
Хоть и не там, где вгрызлись мы.
Их асы может быть и ушлые,
Слабы до нашей кутерьмы!
И вот удар! Пружиной сжатою –
Во фланг! Вот истины момент.
Отсюда бы отсечь! Прижать его!
Но нет патронов. Нет их. Нет!
Обходит немец! Эх, напрасно мы
Всю ночь долбили. В бога мать!
Вот немцы – роты их распластаны
Передо мной. Но как достать!?
А бой горит. Дымятся ватники.
Вот это, понимаешь, жизнь!..
Вдруг – из-под танка – сын мой маленький –
Кричит: Аке, я здесь, держись!
Я тру глаза. Глазам не верю я!
А он мне – полный магазин.
Бог вновь его послал, наверное,
Вернуть отцу под танком жизнь.
Порвал к окопу я привязанность,
Залёг под обгоревший танк.
Ох, как я выполню обязанность:
Семь контратак на шесть атак!..
Их сотни три-четыре. Каждого
Готов кусками нарезать.
Начнем с осанистого, важного,
Жаль только – не спросил, как звать!
Алга! Со списком ко Всевышнему,
Как срок настанет, подойду.
Не будем на том свете лишними,
В раю ль – без разницы – в аду.
Втащил под танк своё имущество,
Боекомплект и пулемёт.
Дадим им жить – авось получится!
И пряник будет вам, и мёд…
Сейчас всё в крошку перемелется,
Лишь темп огня мы нарастим.
А поле дастарханом стелется,
Ну что ж, добавкой угостим.
Герр офицер шёл за десертами,
Всё уронил и встать не смог.
Мы так богаты нынче метрами!
Кто их измерит, чей сапог?
Шагали широко, размашисто,
А тут – попадали ничком.
Когда и кем наш бой расскажется?
Каким повяжется лычком?
Лежат, уткнулись в пашню мерзлую,
Как овцам – вам веду учёт.
Да, спохватились что-то поздно вы,
Но подтянули миномёт…
Вдруг потемнело всё, замедлилось,
Исчезли воздух, звук и свет.
Дымком подернулось, измедилось,
И пронеслись сто тысяч лет...
Нет, снова здесь. Живой. Контузия.
Немного крови – ерунда!
А вот и немчура кургузая,
Я здесь, пожалуйте сюда…
…Кто дал мне ленту пулемётную?
Талгат, сынишка старший мой!
Ну а теперь беги ко Взмётнову,
Пусть даст бойцов со старшиной!..
…Исполнил я свою обязанность –
Сберег людей и знамя спас!
И наказал за безнаказанность –
Фашистам огоньку припас.
На рубеже сто тридцать третьего
Они застряли, не прошли.
И ныне не пройдут, и впредь его –
Сержант советский так решил.
Мой сын весь день со мной, умаялся –
Мне цинк за цинком подносил.
Я б без тебя с врагом не справился,
Мне б не хватило просто сил.
Потом, когда уже опомнился,
Студёный плавя глинозём,
Мне сын, Талгатик мой припомнился,
А дальше – долгий-долгий сон.
И в этом сне я видел пастбища,
Жену, детей и сотни юрт.
Потом кошмары всё, пожарища,
Буран в степи и страшный джут.
Через неделю всё же выбрался –
Раскрыл глаза, знать – не конец!
А через месяц вышел – выбритый,
Вполне подлатанный боец.
Опять на фронт. Снега январские
Нам в помощь. Гоним от Москвы:
Лежат колбасники баварские
Под снегом, но не видят сны.
Я вновь в строю. Мой полк, товарищи.
Пополнен штат, весь новый штаб.
А вдоль дороги гарь пожарища.
Вот это – битва! Вот масштаб!..
Не обошлось без опознания,
Один догнал, за борт держал:
Тебя я видел без сознания,
Подумал, ты погиб Ержан!
Я тоже спрашивал и спрашивал
Всех, с кем мы приняли тот бой:
Кто мне под танк патроны нашивал?
И кто бойцов привёл с собой?
Мне Взмётнов (тоже крепко раненый)
Когда припомнил – рассказал,
Да, был связной – малой казарменный,
Повёл бойцов на левый фланг.
Они тебя потом и вынесли,
Ты всё твердил: «Талгат, сынок!»
Выходит, прямо скажем, – мистика!
Но кто-то нам в тот день помог?!
…Узнал я позже, брат рассказывал:
Сын застудился, стал болеть.
В бреду патроны нёс за пазухой,
Кричал, что может не успеть.
Теперь мне ясно, бестолковому,
Меня отбил у смерти сын.
Мне, посеченному осколками,
Лишь он мог приказать – один.
А там, конечно, дело случая –
На всяка немца свой шайтан!
От пуль, мороза ли трескучего,
Но отползли обратно в стан.
Не помогла им авиация,
И танки тоже не прошли.
Ошибся фриц в советской нации,
Хотел – и получил земли…
Теперь сошлось всё, всё замётано.
Всё, кроме, разве, одного:
Патроны! Ленты пулемётные!
Откуда взял я, у кого?!
Три ленты, по две сотни каждая.
Полсотни немцев на тот свет!..
…Качаю внука. И мне кажется,
Я не найду уже ответ.
Апрель-декабрь 2023 года