Стыда, быть может, от роду не зная,
А может, потеряв последний страх,
Решила "ведьм" беснующихся стая
Устроить шабаш на семи холмах.
Слетелись "бесы", "ведьмы" и "шайтаны",
Которым в полнолуние не в мочь,
Полубезумны, полуголы, полупьяны
Отпраздновать "Вальпургиеву ночь".
Обозы премиальных "ступ" и "мётел"
Теснились у подножия холмов,
Покамест разновозрастные тети
Бесились в помрачении умов.
Там были все приличия забыты:
В одежде запрещен на шабаш вход.
Столичная "культурная элита"
Предстала, как порочный, пошлый сброд.
Не красотой души они блистали
И даже не сложением бренных тел -
Убожеством фантазий и морали,
В котором каждый явно преуспел.
И как вся эта нечисть не старалась,
Не помогли попутные ветра.
Всю жизнь они к Олимпу пробирались–
Олимпом стала Лысая Гора.