Вряд ли можно придумать то, чего нет.
Поэтому слухи из детства
Оказались правдой.
Даже слух о маньяке из Мосгаза.
И слух о маньяке, убивавшем пионеров.
И всё, всё, всё
О чём говорили бабушки на лавочке.
Но остался один, как потерянный след,
Слух об извращенце
И старике ветеране с медалями,
Которого тот возил в своей машине,
Покупал ему водки и колбасы
Сколько пожелает,
А за это кончал старику в рот,
Слушая звон медалей.
В какой машине?
Наверное в "Победе",
А может быть в "Москвиче"?
Теперь неважно было это или не было,
Но звон медалей я помню хорошо.
Тогда были ветераны,
Которые носили форму
Во всю грудь увешенную медалями.
По праздникам они ходили в дом культуры.
И были другие ветераны,
В потертых пиджаках,
Которые никуда не ходили.
Иногда они вставали на табуретку перед радио
И кричали - Врёте!
Размазывая слезы.
Но так ничего и не рассказали.
Одни врали, другие молчали.
Поэтому мы ничего не узнаем,
Сколько бы об этом ни думали.
Вряд ли можно придумать то,
Чего нет.
Лица каменных солдат
Снег укутывает тупо,
Как тогда
Оскалы трупов,
Леденевших, как цветы,
На граните обелиска.
А Москва всё также близко,
Как и много лет назад.